Неделя о Закхее (2 февраля) ― первый из пяти воскресных дней перед началом Великого поста. Дивная проповедь митрополита Ташкентского Владимира в неделю о Закхее, отличающаяся особой живописностью. Богатое воображение дополняет всем известную картину множеством мелких подробностей. Впрочем, может быть, это не воображение, а особая благодать, почивающая на живых свидетелях Воскресения? Наиболее живописные части:

***

Закхей, мытарь из города Иерихона, мог считать себя вдвойне обиженным судьбой. Он не только принадлежал к ненавидимому сословию, но и имел физический недостаток – был мал ростом. С гневным презрением смотрели люди на этого коротышку, врывающегося в их дома и требующего уплатить дань кесарю. За его спиной слышались проклятия и ядовитые насмешки над его внешностью. На такое отношение к себе Закхей отвечал усиленным служебным рвением – никаких отговорок и отсрочек не признавал он при сборе податей, неотступно преследовал уклонявшихся от платы, научился любой ценой «выжимать» деньги, чтобы в срок представить их в казну. Старательность чиновника заметили власти, и Закхей сделался начальником мытарей.

Это новое положение только усугубило общую ненависть к Закхею, но зато никто уже не осмеливался смеяться над этим низкорослым чиновником с холодным надменным лицом... Самые уважаемые горожане начали низко кланяться ему при встрече. Закхей понимал истинную цену и этим поклонам, и этим «почтенным» людям, поскольку занятие сборщика податей позволяло ему узнавать об их тайных махинациях, видеть изнанку лицемерного общества. Но сознание власти над людьми и блеск золотых монет, копившихся в его сокровищнице, доставляли Закхею горькое удовлетворение.

Возможно, душа Закхея так и ослепла бы от блеска золота, ожесточилась и погибла бы, если бы кроме враждебного мира, куда выходил он на промысел мытаря, не было у него другого мирка, встречавшего его теплом и любовью. Когда Закхей возвращался в родной дом, с его лица сползала маска надменности, в сердце таял лед отчуждения и он превращался в почтительного сына, нежного мужа, заботливого отца. Семья, тихий круг любимых и любящих – это была единственная настоящая драгоценность Закхея...

И вот настал долгожданный час: Закхей услышал, что Иисус входит в ворота Иерихона. Бросив свои дела, со всех ног побежал Закхей встречать неведомого Учителя. Но увы! Вдоль дороги, по которой шествовал Спаситель, стеной стояла толпа. Из-за спин этих рослых людей маленький Закхей не мог ничего разглядеть, а они при его появлении как бы ненароком сплотились еще теснее, пользуясь случаем проучить ненавистного коротышку-мытаря, который, по их мнению, был недостоин и краем глаза взглянуть на Учителя праведности.

Что было делать Закхею? Отчаяние охватывало его при мысли, что Иисус пройдет мимо, что манящий таинственный Образ так и не удастся увидеть. Несчастный грешник, сознававший свою нечистоту и недостоинство, уже повернул было, чтобы со стыдом покинуть место, близ которого проходил Пречистый. И вдруг взгляд мытаря упал на растущую неподалеку смоковницу. Без раздумий, забыв о своем общественном положении и богатстве, отбросив обычную надменность, Закхей, как мальчишка, полез на дерево – оттуда можно было увидеть все, что происходило на дороге.

Поступок Закхея привлек внимание стоявших поблизости зевак, которым наблюдать за ним показалось гораздо занятнее, чем глядеть на спокойно идущего по дороге Назарянина. Надо же, чванный начальник мытарей, важный богач Закхей лезет на дерево, точно обезьяна! И в толпе раздался громкий язвительный хохот.

Закхей понимал, что смеются над ним, но ему было все равно. В этот миг Спаситель поднял на него Свой взор, и жалкий грешник заглянул в глубины Божественных Очей... Под хохот и улюлюканье зевак взбираясь на ствол смоковницы, смиренный грешник и не подозревал, что поднимается из адской бездны к вершинам Горнего Царства.