30.07.21 Карельский храм на французской земле

Какая связь между церковью Воскрешения Лазаря из Муромского Успенского монастыря, которая сейчас находится на острове Кижи, и Русским экспедиционным корпусом во Франции времён Первой мировой войны? Наверняка, найдётся немало ответов в истории хотя бы потому, что мобилизация в действующую армию тогда коснулась всех без исключения слоёв населения от столицы до окраин, и редкая семья не провожала отца, сына или брата на поле брани. Пудожский уезд Олонецкой губернии, в котором находился упомянутый монастырь, не исключение. И всё-таки история, которую я хотела бы рассказать в этой статье, удивительна.

Летом 2016 г. после очередной экскурсии для французской теплоходной группы по основной экспозиции музея на острове Кижи ко мне подошла одна из участников группы, женщина средних лет, и, к моему удивлению, заговорила по-русски. Оказалось, что Анна родилась в русской семье во Франции, была воспитана в православном духе, и посещение Кижского погоста глубоко взволновало её. В непродолжительной беседе она рассказала о своих родителях, иммигрировавших во Францию после революции 1917 года, и о брате, православном монахе, который подвизается в небольшом русском монастыре во Франции, где-то в Шампани. Любопытным мне показалось то, что церковь там бревенчатая, выстроена по образцу древнерусских храмов. На этом наша беседа закончилась. Некоторое время спустя удалось найти информацию об этой православной обители. Каково же было моё удивление, когда на фотографиях я увидела практически копию церкви Воскрешения Лазаря из Муромского Успенского монастыря!

История возникновения во Франции православного скита Всех Святых в земле Российской просиявших непосредственно связана с Первой мировой войной. Как известно, в июле 1914 г. Российская империя вступила в войну в коалиции с Англией, Францией и другими странами Антанты против Центральных держав (Германии, Австро-Венгрии и их союзников). Мобилизация в действующую армию прошла при высокой явке призывников и добровольцев: широкими слоями населения начавшаяся война была воспринята как вторая Отечественная. Руководство России неоднократно подтверждало верность союзническому долгу даже в самые тяжелые периоды боевого противостояния с державами германского блока. В 1916 г. царское правительство по просьбе президента Франции Раймона Пуанкаре направило на западноевропейский фронт экспедиционные войска в помощь французской армии в обмен на поставки вооружения и боеприпасов для русской армии. Всего в течение 1916 г. в Европу было отправлено порядка 20 000 солдат и офицеров – четыре особые пехотные бригады: 2-я и 4-я бригады были направлены на Салоникский фронт, на Балканы, а 1-я и 3-я – во Францию, где русские солдаты и офицеры воевали в основном в Шампани, в районе города Реймс, участвовали в битве при Вердене и в апрельском наступлении Антанты 1917 г. На французском фронте русские офицеры и солдаты сражались храбро и мужественно – это отмечали и представители военного командования Франции в годы войны, поручая им порой самые трудные боевые задачи, и историки Первой мировой. «5 сентября 1916 г., – рассказывается во французском документальном фильме, – один русский батальон на протяжении двух часов удерживал укрепление против превосходящих в восемь раз сил противника, выдержал пять волн атаки, понёс серьёзные потери, но не уступил». Впоследствии русские воинские части ещё не раз демонстрировали блестящую выдержку в бою. Однако судьба особых бригад сложилась весьма непросто. Известия о февральской революции, неумелые действия Временного правительства, двоевластие в вопросах войны и мира посеяли смуту в рядах русских солдат – всё шире и шире развёртывалось движение за возвращение в Россию. В экспедиционном корпусе были организованы ротные, батальонные, полковые и другие солдатские комитеты. В апреле 1917 г. войскам объявили приказ о весеннем наступлении, намеченном на 16 апреля, в котором русским частям был отведён ключевой участок фронта. Это сражение, общие потери сторон в котором составили более 500 000 человек, вошло в историю под названием «бойня Нивеля». Накануне наступления вопрос об участии русских войск был поставлен на голосование: 15 апреля в 19 ч. в погребе замка Сен-Тьерри прошло первое собрание недавно созванных полковых советов. На повестку был вынесен единственный вопрос: идти в атаку или нет. После трехчасовых дебатов солдаты проголосовали "за атаку". 1-я особая бригада должна была захватить селение Курси и укрепленные пункты вокруг него, а 3-я участвовала в захвате укрепленных немцами высот Мон-Спен, Сапиньёль и высоты 108. Обе бригады во время наступления проявили лучшие боевые качества. Наши солдаты зарекомендовали себя умелыми воинами, и попытки немцев сломить их морально-боевой дух не удались. Частые атаки германской пехоты на позиции, занятые русскими, пресекались решительными контратаками. Однако, планам генерала Робера Нивеля, руководившего апрельской операцией, не суждено было сбыться: прорвать линию фронта и переломить ход войны так и не удалось. Прямым следствием военных неудач было открытое возмущение во французской армии. Один французский солдат, участник апрельского наступления, пишет: "После того, что я видел, теперь я не верю в то, что победу можно одержать на поле боя". А вот письмо петрозаводчанина Ильи Ивановича Коржавина, командовавшего взводом на Восточном фронте: «...что приходится переносить и испытывать, то не приведи Господь никому, что здесь Мих. Павл. и творится, так всего на бумаге не опишешь, пальба с обоих сторон из пушек, и из ружей, и из пулеметов стоит как точно в аду или беспрерывный гром, и трескотня просто прямо можно назвать истребление человечества, стоны раненых и картины убитых прямо приводит в ужас, но солдаты озверели и нервы уже отупели, ни на что на это внимания не обращают...». Потери обеих русских бригад во время тяжёлых апрельских боёв по усреднённым данным составили порядка 5000 человек. Это усугубило революционные антивоенные настроения – боевой дух в русских войсках начал падать. Вот выдержка из письма с фронта участника Русского экспедиционного корпуса во Франции Николая Сорокина, уроженца деревни Лапинской Каргопольского уезда Олонецкой губернии от 24 июня 1917 г.: «… а быть может придёт смерть, что не придется дорогих и любимых обнять и поцеловать хотя один раз. Но не приведи Бог, так я с радостью жду свидания с вами. Скажу вам всеобщее солдатское мнение, что всех тянет в родные края и бороться до последнего конца на родной земле. Но не знаем, что наши собратья скажут и подадут к нам свою руку, чтоб вытащить нас отсюда. Да мы конечно так думаем, … но если мы покинем Францию, то в нашем союзе нехорошее положение останется. Но мы не можем сказать, кто тут более виновен… Остаюсь в здравом положении, но только жаждет сердце свидания… Целую вас заочно несчётно раз… Прощайте, ваш Nicolas atendre votre lettre. Vous кtes en Russie dans bon sentais j’aime vous toujours. Arenvoire. 1-я бригада, 2 полк, 3 рота, 1 взвод, Франция».

В июне 1917 г. обе пехотные бригады корпуса были отведены от линии фронта для отдыха в лагере Ля-Куртин на южном побережье Франции, где солдаты взбунтовались и потребовали немедленной отправки их в Россию. По указанию Временного правительства, восстание было жестоко подавлено при помощи артиллерии. В итоге Русский экспедиционный корпус был расформирован, а солдатам и офицерам предложили выбор: либо продолжить воевать на Западном фронте, либо пойти работать на французские предприятия в тылу или в колониях в Алжире. Из числа добровольцев, пожелавших продолжить военную службу, был создан Русский легион, за боевые заслуги вскоре названный русским Легионом Чести. Он был присоединён к знаменитой Марокканской дивизии французских войск, в рядах которой русские воины сражались под Парижем, а в дальнейшем участвовали в решающих – победных – сражениях в Германии.

В 1919-1920 гг. русские начали небольшими партиями возвращаться на родину. Тела их убитых товарищей в большинстве своем остались лежать непогребенными на полях Шампани. На сегодняшний день во Франции, по данным Российского военно-исторического общества, более 200 захоронений русских солдат и офицеров – это порядка 11 000 погибших воинов. Самые массовые из них находятся на воинском кладбище Шамбьер в г. Мец (1263 именных могилы и одно захоронение с надписью «16 неизвестных русских»), на военном кладбище в г. Тионвиль, где покоятся останки 692 человек, и др.

Кладбище, рядом с которым со временем был основан православный скит Всех Святых в земле Российской просиявших, располагается на дороге между городами Сент-Илер-ле-Гран и Мурмелон-ле-Гран, в 200 км к востоку от Парижа. Оно было создано летом 1916 г. непосредственно у линии фронта. Здесь находятся захоронения русских бойцов 1-ой и 3-й особых пехотных бригад, а также Русского Легиона. Большинство из них погибли во время апрельского наступления 1917 г. Всего в этот период здесь были похоронены 915 человек, 489 из которых – в именных могилах, а 426 – в двух групповых захоронениях. Кладбище располагается в окружении хвойного и берёзового леса, что ещё сильнее подчёркивает русский, православный характер этого места. В 1923 г. во Франции был создан Союз офицеров бывшего Экспедиционного корпуса, усилиями которого память этого места была увековечена. Членами союза был выкуплен участок земли рядом с кладбищем. Раз в году, летом, русская эмиграция устраивала паломничество на могилы. Приезжали представители разных общественных организаций, приглашали духовенство, певчих, украшали могилы венками, цветами, а после панихиды произносили патриотические речи. Французы считали своим долгом почтить память павших за Францию русских своим присутствием, и в этот торжественный день на кладбище съезжались представители местной администрации, приходило немало окрестных жителей. Идея об основании рядом с кладбищем скита и создания тем самым религиозного центра для молитв об убиенных воинах, а также для вечного поминовения усопших в эмиграции, принадлежала иеромонаху Алексию (Киреевскому), который служил в те годы в одном из приходов русской православной церкви в Западной Европе. В 1925 г. по благословению митрополита западноевропейского Евлогия (Георгиевского) на пожертвованные деньги иеромонах Алексий (позже схиархимандрит) приобрел в непосредственном соседстве с кладбищем участок земли и несколько лет спустя, в 1932 г., основал здесь скит во имя Всех Святых в земле Российской просиявших, став его настоятелем. Отцу Алексию помогали два инока – Варлаам Коротай и Иоасаф Никитин (после монашеского пострига Серафим и Иов), в лице которых отец Алексий приобрел замечательных людей, редких по смирению, послушанию и выносливости. Устав в скиту был принят афонский со всем кругом скитских молитв. Построили скромный барак, в котором отвели помещение под церковь. Рядом стоял барак для богомольцев, приезжавших на кладбище. Несмотря на все бытовые трудности и сложность афонского устава, насельники продолжали свой монашеский подвиг. Постепенно благодаря поддержке русских эмигрантов и местного населения их материальное положение несколько улучшилось. В ответ на молитвенный труд братии скита в русской эмиграции зародилось стремление достойным образом увековечить доблесть и самопожертвование убиенных русских воинов. В 1936 г. Союз офицеров бывшего Экспедиционного корпуса инициировал сбор средств для постройки храма-памятника на военном кладбище, собрал большую сумму денег и выстроил церковь Воскресения Христова в новгородско-псковском стиле XV века по проекту художника-архитектора А. А. Бенуа, которую торжественно освятил митрополит Евлогий 16 мая 1937 г. Внутреннее убранство церкви было выполнено с соблюдением всех православных канонов. Также в церкви хранятся предметы военного обихода, история которых связана с Русским экспедиционным корпусом: горны, вымпелы, письма, дипломы и др.

Период Второй мировой войны и германской оккупации Франции в 1940-1945 гг. оказался особенно тяжелым для скита: один из монахов был арестован немцами, в 1945 г. скончались схиархимандрит Алексий и иеродиакон Серафим. Так, настоятелем скита и его единственным насельником стал архимандрит Иов (1896–1986). После войны число паломников увеличилось, и вокруг скита образовался небольшой приход. В 1974 г. было основано Общество друзей cкита. С 1980-х гг. председателем общества являлся ученый-богослов и иконописец протоиерей Георгий Дробот (1925 - 2011), для которого о. архимандрит Иов был духовным наставником. В период подготовки к празднованию 1000-летия Крещения Руси стала очевидной необходимость замены старого храма в скиту, который был на грани разрушения от ветхости. По благословению о. Иова и при его участии, был разработан проект постройки церкви. Прообразом для неё, по словам о. Иоанна Дробота, сына о. Георгия, послужила церковь Воскрешения Лазаря из Муромского Успенского монастыря, построенная, по оценке специалистов, в конце XV в. и перевезённая на о. Кижи в 1959 г. «Разница лишь в размерах и в том, что в иконостасе, с южной стороны есть дверь». Можно лишь догадываться о том, как именно в Мурмелоне узнали о храме Воскрешения Лазаря из Кижей. Вероятно, сыграла роль мировая известность музея уже в те годы. «У нас дома висел в рамочке чертеж и снимки этого храма, – рассказывает о. Иоанн Дробот. – Мысль была закончить постройку к 1000-летию Крещения Руси, что и было сделано. Мой отец бывал в Финляндии, но на Кижах ему побывать не пришлось». Интересно, что новую церковь для скита строили именно в Финляндии на благотворительные средства, собранные там же одной из учениц о. Георгия финской художницей-иконописцем Лизой Кунингас. Все детали готового храма были промаркированы, перевезены и собраны в ските во Франции. Строительство закончилось уже после кончины о. архимандрита Иова под руководством о. Георгия с помощью прихожан и местных жителей. Иконы для церкви были написаны также о. Георгием и его учениками – Лизой Кунингас и Фусако Танигучи. Храм был освящён в ноябре 1988 г. архиепископом Георгием (Вагнером), который назначил основателя нового храма о. Георгия Дробота ответственным за скит.

Церковь Всех Святых в земле Российской просиявших состоит из трех частей: притвора с выходом на крыльцо, молитвенного помещения и алтаря. Иконостас состоит из трёх рядов: деисусного, праздничного и местного. Верхний ряд – деисусный: в центре – икона Спаса в Силах с предстоящими Пресвятой Богородицей и святым Иоанном Предтечей. Также в этом ряду иконы архангела Михаила, апостола Петра, святого Димитрия Солунского, архангела Гавриила, апостола Павла, преподобного Антония Великого и святого Георгия Победоносца. Второй ряд – «праздничный», состоящий из икон, сюжеты которых соответствуют двунадесятым и некоторым другим праздникам: Рождество Пресвятой Богородицы, Введение во храм Пресвятой Богородицы, Благовещение, Рождество Христово, Сретение Господне, Крещение Господне, Преображение, Вход Господень в Иерусалим, Тайная Вечеря, Распятие, Вознесение, Пятидесятница, Успение Пресвятой Богородицы. Нижний ряд – «местный»: в центре Царские врата – в их верхней части Благовещение, внизу святитель Василий Великий и Святитель Иоанн Златоуст; слева от Царских врат – Казанская икона Пресвятой Богородицы, справа – Спас Нерукотворный. На северных боковых дверях – архангел Михаил, на южных – архангел Гавриил.

Верный обещанию, данному о. Иову, не допустить исчезновения скита, о. Георгий Дробот более десяти лет регулярно проводил богослужения в Мурмелоне в воскресные и праздничные дни. Среди прихожан храма были православные разных национальностей: русские, сербы, французы и даже японцы. Сегодня общину при ските окормляет о. Андрей Дробот, продолжает свою деятельность Общество друзей скита: следит за его сохранением, собирает пожертвования на содержание и поддержание в нем молитвы за погребенных здесь русских воинов. Летом на кладбище бывает много русских эмигрантов, которые заказывают в церкви панихиды. Со времени основания Союза офицеров бывшего Экспедиционного корпуса прошло уже много лет – нет больше тех, кто был участником военных действий русской армии во Франции. Сохранением памяти о подвиге русских солдат занимается сейчас Общество памяти Русского экспедиционного корпуса во Франции (ASCERF): ежегодно день Святой Троицы – это день поминовения воинов русских экспедиционных войск. Мероприятие проходит непосредственно на военном кладбище, по соседству с которым располагается скит, и объединяет всех желающих почтить память предков – от представителей русских патриотических организаций и потомков русских эмигрантов до посла России во Франции. Значение подобных мероприятий невозможно переоценить. Это маленький островок России во Франции, где всё пронизано духом православия. Ещё в 1937 г. во время освящения храма-памятника Воскресения Христова митрополит Евлогий отметил: «…на полях Шампани, вокруг православного храма, в непосредственной близости православной обители, наше славное историческое прошлое, о котором напоминают могилы наших воинов, объединилось с нашим будущим, с той молодежью, которая прибыла на праздник как бы во свидетельство, что она готова стать преемницей лучших заветов доблести и самопожертвования, унаследованных от прошлого». И деревянная северорусская церковь, появившаяся полвека спустя там, во Франции, вдали от Родины тех, кто нашли здесь последний приют, очень ярко подчёркивает эту связь поколений сквозь время и расстояния.

Информационный отдел Петрозаводской и Карельской епархии по материалам сайта музея – заповедника «Кижи», 2021 год.