«Господь руководит моею жизнью, а я стараюсь не отпустить Его руку»

18.12.2020

(интервью с митрополитом Иркутским и Ангарским Максимилианом в день памяти преподобного Саввы Освященного – очень важный день в жизни владыки)

- Владыка, 18 декабря – особенный день в Вашей жизни. Расскажите, пожалуйста, какие события связаны с этой датой?

- 18 декабря – это день памяти преподобного Саввы Освященного. Это великий монах и учитель монахов. В вечер этого дня, уже на праздник Святителя Николая Чудотворца, в 2004 году я был пострижен в монашество, из белого духовенства перешел в черное (до этого я был диаконом).

И в этот же день в 2011 году я был рукоположен в сан епископа.

С этого дня в 2004 году, можно сказать, началась новая жизнь: новые устремления, новое молитвенное правило, новое отношение людей к тебе. А внутренне хотелось более глубокой жизни: духовной, молитвенной. Не факт, конечно, что получается, потому что монашеская жизнь все-таки требует особых обстоятельств: монашество образовалось как уход из мира. Современным монахам, которые живут и служат на приходах, а не в монастырях, приходится жить среди людей, и в современном монашестве, можно сказать, образовался практически особый тип и чин монахов, в которых присутствует и открытость к людям, и внутренняя собранность. Это далеко не просто, но обычным людям чаще всего это незаметно, потому что монах в своем служении на приходе все равно выполняет все функции священника, а его внутренний мир чаще всего остается «за кадром».

Так 18 декабря 2004 года началась моя монашеская жизнь. Уже следующим утром меня возвели в сан иеромонаха, поэтому иеродиаконом я был только один вечер и одну ночь. Внешне жизнь продолжалась та же самая: я трудился в епархии секретарем, педагогом – в Православной гимназии, организовывал Православный лагерь «Роднички». Единственное изменение – это то, что я стал священником. Это, конечно, очень много меняет в жизни, но тоже в большей степени на внутреннем уровне воспринимается. То, что отдавал вовне, осталось прежним.

- Владыка, а что в наше время является самым главным в жизни для монаха и для мирского человека? Как и что обязательно нужно, чтобы на своем месте и в своем статусе быть настоящим христианином, угодным Богу?

- Самое главное, чтобы твоя христианская жизнь была счастливой, - это все-таки стараться не терять горячего отношения к Богу, горячего общения с Ним. Стараться сверять все свои мысли., чувства и поступки с волей Божией. Как только мы перестаем активно общаться с Богом, это уже обозначает, что мы Его исключили из области, на которую простирается наша любовь. Внешне все будет оставаться таким же: ты так же будешь ходить в храм, читать молитвы, но это все будет нерадостно, тягостно, бесплодно. Поэтому любому человеку важно заметить и исправить этот момент, когда начинается охлаждение в отношениях с Богом, отдаление от Него. А в каком сане или чине ты в этот момент находишься, совершенно неважно. Если ты христианин – значит, ты обрел Христа; значит, ты Его любишь; значит, ты Ему следуешь. Это естественно.

Понятно, что для первых христиан это было естественнее, потому что все еще жили памятью о том, что Христос недавно жил среди людей; еще были живы апостолы, которые ходили с Ним. Современному человеку это ощутить сложнее. Бывают яркие моменты веры, чему, может быть способствует и Божие призвание, и Божие благословение, и жизненные обстоятельства, которые обнажают душу человека и делают восприятие Бога более явственным. Но обычно это все можно наблюдать очень непродолжительное время, потому что стоит только ослабить духовное напряжение, как тут же на человека нападает жизненная суета и собственные страсти и вредные привычки: леность, теплохладность, - и его душа заполняется чем-то инородным, антихристианским. По форме человек остается прежним и даже, возможно, не уходит из Церкви, несмотря на то что не чувствует радости христианства, но его жизнь все равно уже бесплодна. Это нужно осознать, проанализировать свою жизнь, понять причину, из-за которой потерялась эта радость. Затем обязательно прибегнуть к Таинству исповеди и покаяния, чтобы выплакать перед Богом все, из-за чего ты ослабел и изменился, получить Божие прощение, благословение и новые силы на возрождение своей души в Боге и стараться больше не отпускать эту Божию любовь.

А монах изначально – это тот, кто ушел из мира, чтобы ему ничто не мешало молиться и готовить душу свою ко спасению. Но это совсем не бесполезное для мира времяпрепровождение, так как монахи молятся за весь мир, находясь в уединении. Хотя это совершенно особый настрой души человека и совершенно особые обстоятельства. Например, есть какой-то яркий учитель монашества, который может собрать вокруг себя людей, и его идеал монашества, молитвы и подвижничества может стать осязаемым для этих людей, и им захочется примкнуть к учителю и подвизаться вместе с ним. Хотя не факт, что все эти люди изначально готовы к подобной жизни. Может быть, если из их жизни убрать учителя, то они не смогут быть монахами. Все-таки путь «чистого» монашества - это путь избранных, путь малого количества людей.

- А Вы сами искали монашества или Вас благословили на этот путь?

- Все получилось несколько противоречиво. Я долгое время служил диаконом в Иркутском Знаменском монастыре и был секретарем Иркутского епархиального управления. Был достаточно счастлив в этом положении. А наш епархиальный владыка, видимо, видел во мне что-то большее, или ему нужны были люди, чтобы епархия могла развиваться дальше (если все будут оставаться диаконами, то священников вообще не будет), и он благословил мне рукополагаться во священника.

Я тогда уже задумывался о том, что целибат в миру – это сложно, и попросил владыку о том, чтобы он постриг меня и в монашество: раз человек одинокий в церковной ограде, то более правильно для него быть монахом. Владыка согласился, совершил постриг и затем хиротонию.

- Получается, что в этом, можно сказать, проявилась воля Божия: Вы сами не искали ни сана, ни монашества, но обстоятельства так сложились. И Вы в этих сложившихся обстоятельствах согласились с тем, что Вам предлагали – то есть исполнили волю Божию, согласовав с нею свою человеческую волю.

А как в жизни понять, где действует воля Божия, а где – наша?

- Воля наша – это когда ты чего-то сильно хочешь, независимо от обстоятельств. Когда люди тебе говорят: «Не надо!» и все обстоятельства складываются против того, что ты задумал, а ты упорно пытаешься достичь своей цели, то ты действуешь исключительно по своей воле.

А когда ты, бывает, не хочешь чего-то, а все обстоятельства показывают тебе, что надо поступить как раз так, как ты не хотел; когда люди тебе часто этого советуют; когда ты сам молился о том, как поступить, и все сложилось именно таким образом, - возможно, в этом как раз и проявляется воля Божия.

Наверное, нам до конца всегда сложно понять, что есть воля Божия. Но когда мы ее испрашиваем, ищем, то можем почувствовать и увидеть наглядно, что на нашу молитву получен ответ свыше.

- Встречаясь с Вами, люди часто отмечают, что в Вас много радостности и любви. Как Вам удается сохранять их в себе? Ведь за долгое время пандемии мы начинаем наблюдать, как люди с течением времени начинают унывать, впадать в апатию, часто ссорятся. Где Вы находите силы для внутреннего благодушия?

- Скорее всего, это природное свойство. Видимо, Господь меня сделал каким-то Своим орудием, потому что у меня нет никаких специальных «упражнений», при помощи которых я мог бы привести себя в состояние любви или радости. Просто, наверное, мне это нравится по жизни. Нравится общаться с людьми. Во мне нет какой-то природной раздражительности. Может быть, что-то уже достигнуто и духовным путем: когда человек долгое время находится внутри Церковной ограды, внутри него неминуемо что-то меняется в положительную сторону. Ты начинаешь что-то понимать, принимать, претворяешь в свою жизнь, а потом это становится твоим собственным внутренним миром.

Конечно, бывают моменты, когда происходит некая внутренняя борьба из-за плохого самочувствия, занятости, когда тебе нужно распределить время на все и на всех. Люди же не всегда понимают. Им нужен ответ на их вопрос, ответ на их просьбы. Бывают внутренние вспышки раздражения, но стараешься и в эти моменты поступить правильно. Если сможешь, конечно. Бывает, что-то из недовольства и через край выплеснется, когда не смог удержать. Но все равно стараешься поставить себя на место людей, которые пришли к тебе, которые живут собственным миром, собственными проблемами, поэтому они и к тебе пришли как к человеку, который может ответить на их вопрос, помочь, посодействовать. Поэтому нужно ко всем людям отнестись ровно, с желанием помочь, найти выход их сложных ситуаций, и к людям я отношусь изначально по-доброму. Почти не бывает, что я с первого раза кого-то не принимаю. У многих людей есть свои слабости. Если уж с кем-то не сложились отношения в течение долгого времени, то ты стараешься избегать с ним частых встреч общения, но первичное знакомство с человеком у меня всегда достаточно позитивное.

- Священнослужители – люди обычно очень добрые, принимающие, позитивные. Почему тогда в наше время появилось немало людей, который воспринимают Церковь как место несвободы, рамок, ограничений, от которого они испытывают негативные или тяжелые впечатления?

- Вы сами отвечаете уже на свой вопрос. Священники - люди разные. Среди них много как позитивных, общительных, так и молчаливых, немногословных. Если бы наше общество целиком было православным и из этого круга уже выбрали самых лучших, то, наверное, это были бы близкие к идеалу люди.

Сегодня священники выбираются из среды тех, кто есть в Церковной ограде. К тому же, все люди разные, и священники все разные: кто-то силен в одном, кто-то в другом. И восприятие людей тоже разнородно: один человек воспринимает священника позитивно, а в ком-то этот же священник может вызвать неприятие или раздражение. Кому-то из прихожан нужен умный ответ, кому-то – душевная поддержка, кому-то – постоянство, кому-то – яркость первой встречи. Как разнообразна наша жизнь и человеческие характеры, так разнообразно и наше духовенство.

- Вы как раз тот человек, которому приходится по долгу вашего служения удерживать все это разнообразие, управлять им. Какими Вы видите в идеале нашу епархию, священников, нас – прихожан?

- Человек должен обладать постоянством, когда он может преодолеть в себе все сложности жизненного пути, остаться на пути спасения, а также на пути Церковного строительства и служения, который ему поручен, чтобы приложить свои усилия для развития общего Церковного дела.

Священник, наверное, прежде всего, должен быть искренним человеком, способным любить людей – то есть быть не эгоистом. Наверное, это самое основное.

Любой архиерей, наверное, рассматривая кандидатов к рукоположению во священника, все равно смотрит больше исходя из своего мнения и опыта: кто способен нести это служение, а кто еще не готов. Есть базовые черты, принципы в человеке, а остальное Господь дополняет Своей благодатью в момент хиротонии. Очень часто человек бывает один ДО хиротонии и совершенно другой ПОСЛЕ нее. «Божественная благодать, всегда немощная врачующая и оскудевающая восполняющая» может менять человека удивительным образом.

- А что чувствует человек во время хиротонии? Страшно? Вы помните свою хиротонию?

- Конечно, было очень волнительно. Когда мне сообщили о первой в моей жизни хиротонии – диаконской, у меня весь мир перевернулся. Помню, когда это решение было принято, я целый день бродил по городу, как бессознательный, и думал, что жизнь моя закончилась (смеется). Было такое чувство, что я ухожу от мира и из мира, я не смогу больше жениться, у меня не будет семьи. Тогда я не так долго был знаком с церковной жизнью. Я был молод и был знаком со своим приходом, со своими священниками, со своими клирошанами. Остальное все больше в то время узнавал из книжек. Понятно, что перемена жизни воспринималась очень серьезно и волнительно на пути к первой хиротонии.

Это когда ты уже находишься в Церкви, не так важно, кто ты: священник, диакон или мирянин – ты уже в гармонии, в своей церковной семье, с Богом и с людьми, ты никогда не одинок.

- А сейчас что для Вас самое трудное, когда Вы уже много лет монах и священник, когда много лет были епископом и основателем Братской епархии, а теперь служите в статусе митрополита?

- Трудно всегда то, в чем ты недостаточно талантлив, а это нужно тебе делать по должности. Всегда волнуешься и переживаешь по этому поводу. А все остальное для любого христианина примерно одинаково.

- А что тогда для Вас самое радостное как для христианина и как митрополита?

- Это можно разделить только по линии моей внутренней жизни. Как христианин я радуюсь, когда появляется возможность сделать что-то для спасения своей души и спасения душ других людей через возможность сделать что-то уже в качестве митрополита. Поэтому радость моя как христианина рождается от каких-то внутренних успехов и побед, а радость моя как митрополита – это радость от успехов людей всей нашей митрополии, наших епархий, нашей Церкви, и священников, и мирян, успехов наших общих дел, проектов. Если что-то удается, сразу возникает неподдельная радость от того, что Господь это благословил и так все устроил, что Божий промысел дал совершиться какому-либо делу. Видишь Божию помощь в том, что произошло что-то интересное, дельное.

- Сейчас время Рождественского поста. Часто пост воспринимается даже православными людьми только временем строгих ограничений. А для Вас пост – это время радости или время стеснения себя во всем?

- Пост – это благо, дарованное нам от Церкви. То, что мы не можем сделать сами в течение всего года, Церковь предлагает нам сделать всем вместе, в одном настроении, в течение какого-то временного отрезка года.

Мы же не можем каждый день жизни посвятить духовному – мы занимаемся какими-то делами, отвлекаемся. А пост помогает нам усилить молитву, увеличить количество чтения. Все это в дальнейшем приводит к покаянию, к очищению сердца и к радостной встрече праздника, из-за которого пост установлен.

Я воспринимаю пост именно так. «Диетическая» составляющая поста меня мало волнует. Что я ем постное, что не постное – для меня это одинаково вкусно.

- А радость и удовольствие – отличаются?

- Для меня радость наступает тогда, когда какие-то дела в епархии идут хорошо, когда получается реализовать задуманное; когда удается соблюсти свой внутренний мир; каких-то своих собственных целей и задач достигнуть. Достижение той планки, которую ты для себя поставил, доставляет радость.

Пост – это инструмент. Его нельзя рассматривать как наложение на себя каких-то ограничений, потому что пост как раз дает нам некий образец, как любящий Бога человек должен проводить свою жизнь: больше молиться, больше стараться о духовном, больше думать о Царствии Божием и о том, как туда попасть. Пост – это некая возможность для нас почувствовать себя в той среде, которую нам благословлял бы Господь, если бы мы его сами об этом просили: «Господи, благослови нам, как жить правильно. Он бы сказал нам: «Так и живите в пост - воздержанно, а все свои силы употребляйте на то, чтобы душу свою преобразить, приумножить данные Богом таланты, чтобы украсить свою душу добродетелями, чтобы при помощи дел милосердия, может быть, искупить некоторые недостатки духовной жизни.

- Ваш святой – один из Эфесских отроков. Также некоторую близость, скорее всего, Вы ощущаете с преподобным Саввой Освященным, с которым связано в Вашей жизни так много. А так как священническая хиротония была у Вас в день памяти святителя Николая Чудотворца, тоже, наверное, близкий Вам святой. Митрополитом Вы стали на святителя Петра Московского. Чувствуете ли Вы особую близость этих святых, их особую помощь? Как складываются у Вас отношения с Вашими святыми покровителями?

- Конечно, святые поручены нам Богом и житейскими обстоятельствами: так можно понять по-человечески, иначе ничего непонятно будет в жизни. Случаются подобные совпадения – и мы видим, что Господь нам указывает на что-то или кого-то. Начинаем молиться этим святым – и тогда уже появляется близость, может быть, любовь к этому святому.

А если говорить лично обо мне… Действительно, когда ты об этом думаешь, когда ты об этом размышляешь или сам просишь помощи в сложной ситуации, ты ее получаешь. Наверное, в жизни каждого человека есть такие святые, воспоминание о которых не только согревает твое сердце, но и о которых ты знаешь, что они непременно помогут тебе, и с радостью и любовью молишься им. Для меня это, в том числе, те святые, которых Вы перечислили: святитель Николай, преподобный Савва, отроки Эфесские, святитель Иннокентий и Софроний Иркутские, которых мы все в Иркутске почитаем как покровителей. А я еще и в Иркутском Знаменском монастыре много времени провел у мощей святителя Иннокентия.

Есть и другие святые, обретенные как покровители в тех или иных жизненных обстоятельствах и не связанные с именем или с хиротониями, но молитва и любовь к которым ты чувствуешь и молишься им вместе с молитвами Господу и Матери Божией в важные для нас дни жизни.

Господь хочет, чтобы мы общались с Ним Самим и с Его избранниками. Прежде всего это спасительно, а Господь очень хочет, чтобы мы спаслись. И святые, по молитвам к ним, могут нам помочь на пути спасения.

- Вы были в Лавре Саввы Освященного? Какое впечатление она на Вас произвела?

- Думаю, Лавра преподобного Саввы на всех производит впечатление. К ней ведет долгая извилистая дорога по горячей пустыне. Сам монастырь стоит посреди пустыни. Туда пускают только мужчин.

В этом монастыре всегда было настоящее подвижничество. Когда нарушаются мирские законы естества: когда люди не едят, не пьют, не спят, включаются какие-то иные механизмы – духовные. Если люди подвизаются не по гордости, не по тщеславию, не в прелести находясь, а в добром духовном состоянии, несомненно, уже здесь, на земле, для этих людей открыты небесные законы. И это чувствуется, когда ты находишься там, внутри: благодать Божию, некую «намоленность» за все века жизни там монахов-подвижников.

В этой Лавре есть еще одна святыня – список иконы Божией Матери «Троеручица». С ней тоже связана моя жизнь. Когда я выбирал свой жизненный путь, мне довелось побывать у двух разных старцев, которые оба благословили меня маленькими бумажными иконочками «Троеручицы». Иконочки разной природы: одна напечатана на одной бумаге, другая на другой, совершенно не похожей на первую. Но изображение то же самое.

Когда-то в Лавре прп.Саввы Освященного находился настоящий образ иконы Пресвятой Богородицы «Троеручица», но сейчас он находится на Афоне – в сербском монастыре «Хиландар», где я тоже был. В Лавре сейчас остался список этой иконы.

Получается, что неслучайно два важных для меня события произошли в день памяти святого преподобного Саввы – основателя обители, хранящей образ Божией Матери, которым меня дважды благословили.

Может быть, еще и не все пророчества сбылись. Очень важно в жизни не препятствовать проявлению воли Божией в нас и через нас; не сопротивляться через своеволие и эгоизм. Господь сам будет направлять смиренного человека, пусть даже далеко не идеального, но желающего, чтобы Господь руководил его жизнью, и будет его по жизни вести. А нам нужно стараться не отпустить Его руку.

Интервью подготовила Инна Маковская

Фото Лавры Саввы Освященного из личного архива митрополита Максимилиана