Новости Вятской митрополии

Источник информации: Вятская митрополия
29 Июня 2015

Сегодня, в день памяти святителя Феофана Затворника, предлагаем вниманию читателей сайта душеполезные письма святителя, обращенные к самому сердцу христианина. Уйдя в затвор, подвижник вел обширную переписку, отвечая всем ищущим от него совета и утешения.

Об отношении к делам житейским

Продолжаю речь на Вашу жалобу о неустроении мыслей по причине житейских занятий.

Без дела как быть? Будет грешная праздность. И работать что-нибудь надо, и кое-какие по дому хлопоты исполнять. Это долг Ваш. И внешних отношений пресечь нельзя. Надо держать их, и держать достодолжно. Это долг общежития человеческого. Но все такого рода дела и занятия можно и должно справлять так, чтобы они не отбивали мысли о Боге. Как же это?

Есть у нас поверье, и чуть ли не всеобщее, что коль скоро займешься чем-либо по дому или вне его, то уже выступаешь из области дел Божеских и Богу угодных. Оттого когда породится желание жить богоугодно или зайдет речь о том, то обыкновенно с этим сопрягают мысль, что уж коли так, то беги из общества, беги из дома в пустыню, в лес. Между тем и то и другое не так. Дела житейские и общественные, от которых зависит стояние домов и обществ, суть Богом определенные дела, исполнение их не есть отбегание в область небогоугодную, а есть хождение в делах Божеских.

Имея такое неправое поверье, все так уж и делают, что при житейском и общественном и заботы никакой не имеют о том, чтобы думать о Боге. Вижу, что это поверье и Вами владеет. Извольте же отбросить его и убеждение возыметь, что все, что Вы делаете по дому и вне, по делам общежития, как дочь, как сестра, как московка теперь, есть Божеское и Богу угодное. Ибо на все сюда относящееся есть особые заповеди. Заповедей же исполнение как будет неугодно Богу? Своим поверьем Вы точно делаете их неугодными Богу, потому что исполняете их не с тем расположением, с каким хочет Бог, чтобы они были исполняемы. Божеские дела не по-Божьему у Вас творятся. Они и пропадают даром, и еще от Бога ум отбивают.

Исправьте же это и отселе начинайте все такие дела делать с сознанием, что так делать заповедь есть, и делайте их, яко заповедь Божию исполняюще. Когда Вы так настроитесь, то ни одно дело житейское не отдалит Вашей мысли от Бога, а, напротив, приблизит к Нему. Все мы – рабы Божии. Каждому Он назначил свое место и дело и смотрит, как кто исполняет его. Он везде есть. И за Вами Он смотрит. Содержите сие в мысли и всякое дело делайте, как бы оно было поручено Вам прямо от Бога, каково бы это дело ни было.

Так делайте дела по дому. А когда кто совне приходит или сами выходите вовне, держите в мысли в первом случае, что Бог Вам послал то лицо и смотрит, по-Божьему ли Вы его примете и к нему отнесетесь, а во втором – что Бог поручил Вам дело вне дома и смотрит, так ли Вы сделаете его, как Он хочет, чтоб Вы его сделали.

Если настроитесь так, то ни домашнее, ни внедомовое – ничто не будет отвлекать ума Вашего от Бога, а, напротив, будет держать при Нем, с соображением, как бы сделать дело приятно Богу. Все будете делать со страхом Божиим, а сей страх будет поддерживать неотступное внимание к Богу.

А то, какие дела по семье и вне оной угодны Богу, это извольте уяснить хорошенько, взявши в руководство книжки, в которых излагаются должные здесь дела. Хорошенько уясните, для того чтобы в нынешних житейских и общественных порядках отделить от достодолжного все то, что внесено сюда суетностью, страстями, человекоугодием и мироугодием. Но от всего этого после изъявленной Вами решимости жить богоугодно Вы, конечно, и без особых напоминаний устранитесь.

Кроме сказанного поверья, прививается к делам нашим еще некая, назову так, немочь. Это – забота. Что всякое дело, сознанное достодолжным, надо делать со всем усердием – это есть долг, огражденный страшным прещением: проклят всяк, творяй дело Божие с небрежением. Но забота, или многозаботливость, точащая сердце и покоя ему не дающая, есть болезнь падшего, который взялся сам устроить свою судьбу и мечется во все стороны. Она разбивает мысли и даже на том деле, о котором хлопочет, не дает им сосредоточиться. Так вот извольте вникнуть и, если найдете, что и Вас одолевает иногда эта забота, потрудитесь прогнать ее и не давать ей хода. Усердие к делам имейте и, делая их со всем тщанием, успеха ожидайте от Бога, Ему посвящая и самое дело, как бы оно мало ни было,- а заботу подавляйте.

Сделайте так – и Ваши занятия и дела житейские не будут Вас отвлекать от Бога. Помоги Вам, Господи!

На сайте «Православие и мир» есть также аудиозапись беседы

Как учиться молиться?

Пишете, что никак не управитесь с мыслями, все отбегают, и молитва идет совсем не так, как бы хотелось; а днем, среди занятий и встреч с другими, почти и не вспомнишь о Боге.

Вдруг нельзя. Надо порядочно потрудиться, чтобы хоть сколько-нибудь установились мысли; а так, как вы ожидали: только начни, тут и есть, – никогда не бывает. Уж и то успех, что вы стали замечать это и считать недолжным. И прежде ведь то же бывало, но – и горя мало, а теперь не только замечаете неустройство мыслей, но и беспокоитесь из-за этого и желание изъявляете, как бы сладить с ними. И извольте продолжать и разжигать сие беспокойство и напрягать усилие к исправлению своей неисправности.

Я уже писал, что постоянство и непрерывность труда над собою есть неотложное условие успеха в духовной жизни. Прочное умиротворение мыслей есть дар Божий, но дар сей не дается без усиленных собственных трудов.

И одними своими трудами вы ничего не достигнете, и Бог ничего вам не даст, если не потрудитесь всеусильно. Таков закон неотложный.

У вас есть книга бесед святого Макария Египетского. Извольте прочитать 19-ю беседу о том, что христианам должно нудить себя на всякое добро.

Там пишется, что «надлежит нудить себя и на молитву, если не имеет кто духовной молитвы», и что «в таком случае Бог, видя, что человек усильно подвизается и против воли сердца обуздывает себя (то есть свои мысли), дает ему истинную молитву», то есть неразвлеченную, собранную, углубленную, когда ум неотходно Богу предстоит.

А как только во время молитвы начнет ум неотходно пребывать с Богом, то после он уж не захочет отступать от Него, ибо с сим сопряжена сладость, вкусив которой, не хотят вкушать ничего другого.

А какой именно здесь труд надо употреблять, я уже не раз поминал: произвольно мыслям блуждать не позволять, а когда невольно отбегут, тотчас ворочать их назад, укоряя себя, жалея и болезнуя о сем нестроении. Святой Лествичник на это говорит, что «надо с усилием заключать ум свой в слова молитвы».

Вот когда заучите на память молитвы, как я писал прошлый раз, может быть, дело пойдет лучше. Лучше бы всего в церковь ходить, там скоро раскрылся бы дух молитвенный, потому что там все к тому направлено; но для вас это дело неудобное. Уж трудитесь дома навыкнуть молиться нерассеянно и прочее время с Богом пребывать, сколько можете. Заучивая молитвы, не забудьте во всякое слово вникнуть и всякое прочувствовать, тогда и на молитве слова те будут приковывать ваше внимание и возгревать молитвенное чувство.

Делайте еще вот что. Не вдруг становитесь на молитву после домашних хлопот, разговоров и беганий, а немного подготовляйтесь к ней, стараясь наперед собрать мысли свои и направить их к достодолжному предстоянию пред Богом.

Возбудите в себе чувство нужды в молитве, и именно в сей час, ибо другого, может быть, и не будет. Не забывайте также восстановлять сознание своих духовных нужд и ближе всего настоящей вашей нужды: устроения мыслей в молитве с желанием найти им удовлетворение, и именно в Боге. Когда будет на сердце сознание и чувство таких нужд, тогда само сердце не даст вам отбегать мыслями на другое, а будет заставлять вас умолять Господа о них.

Паче же всего посильнее восчувствуйте свою всестороннюю беспомощность: что если не Бог, то пропадать вам совсем. Если кому угрожает беда, а он пред собою лицо имеет, могущее одним мановением избавить его от сей беды, станет он туда и сюда озираться при сем? Нет, падет пред ним и будет умолять. Так будет и с вами в молитве, когда приступите к ней с чувством всесторонней беды и сознанием, что избавить вас некому, кроме Единого Бога.

За всеми нами водится немалый грешок, что, тогда как ко всякому другому делу приступаем с некоторым приготовлением, как бы оно мало ни было, за молитву беремся с ветру и спешим ее отделать как можно поскорее, как будто это дело какое мимоходное, придаток к делам, а не главнейшее из них.

Откуда же при этом быть собранности мыслей и чувствам к молитве? Вот она и идет кое-как, нестройно. Нет, уж вы извольте отказать себе в этом грешке и ни под каким видом не позволяйте себе ветренничать в отношении к молитве.

Доведите себя до убеждения, что такое отношение к молитве есть преступление, и преступление тяжелейшее – уголовное. Считайте молитву первым в жизни своей делом и такою в сердце своем имейте ее. Затем и приступайте к ней как к первому делу, а не как к междуделию.

Трудитесь. Бог вам буди помощник. Но смотрите исполняйте, что вам прописывается. Если станете исполнять, то скоро-скоро увидите плод. Добивайтесь ощутить сладость истинной молитвы. Когда ощутите, тогда это будет манить вас на молитву и воодушевлять к претрудной и внимательной молитве. Благослови вас, Господи!

Аудиозапись беседы можно послушать здесь

Зачем трудиться, если довольно любви?

Законник некий приступил ко Господу и спросил Его: как наследовать живот вечный? Законник, то есть человек, изучающий данный Богом закон и почивающий на нем, и сам бы должен был знать об этом; потому-то Господь и спросил его: да как об этом написано в законе, прочитай-ка.

Законник прочитал: «Возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего и от всея души твоея, и всею крепостию твоею, и всем помышлением твоим, яко сам себе». Тогда Господь сказал ему: «Право отвещал еси; сие твори, и жив будеши»; подтвердил, то есть ответ его удостоверил, что о другом пути к вечному животу и спасению и спрашивать нечего: его нет и быть не может. Люби Бога и ближнего – вот и все!

Какой краткий катехизис! Какое несложное законоположение! Только два слова: люби Бога, люби ближнего; даже меньше – одно слово: люби, потому что кто истинно любит Бога, тот в Боге уже любит и ближнего, и кто истинно любит ближнего, тот любит уже Бога.

Зачем же, скажут, такая сложность дел и от лица Божия, и от людей? Зачем эти уставы, освящения, таинства, эта немалая система учений? Зачем эти тесные врата и узкий путь? Зачем подвиги, которыми подвизаются внити в узкие врата, и всеоружия, которые должно восприять идущие в живот, эти посты, бдения, молитвы и проч.?

Затем, чтоб возвести нас к любви. Любовь есть свет и плод в духовной спасительной нашей жизни. Много труда, много подвигов надо иметь, чтоб принести этот плод. Как в дереве плоду предшествует цвет, цвету – лист и ветви, ветви – ствол, стволу – корень, корню – семя, и сколько пройдет времени, пока из семени произрастет древо и древо даст плод: так и в духовной жизни – сначала на землю сердца падает семя спасительного слова; из этого семени выходит росток с листьями и ветвями, потом образуется древо, древо дает плод, а плод этот есть любовь. Она извлекается из целого состава спасительных дел и трудов, и потом все собою одушевляет и исполняет.

Любовь, в своем истинном виде, есть рай духовный. Она есть теплое, мирное, благожелательное, живое, приснодвижущееся и радостотворное расположение, не как гость, на время посещающий нашу душу, но расположение постоянное, твердое, глубоко укорененное, существенно неотъемлемое, как, например, дыхание или биение сердца.

В ком внедрено это чувство или эта сила, тот блаженствует в себе глубоким, невозмутимым блаженством. Пусть он и в постоянном труде, но ни труда, ни скорбей, ни препятствий не видит и не ощущает; ибо самые трудности в путях любви не умаляют, а возвышают любовь, как ветер не гасит, а больше и больше усиливает и расширяет пламя огня.

Да, любовь есть рай, но рай потерянный. Входишь внутрь себя и не находишь его там; видишь, что на поле сердца не растет это древо жизни. Отчего же? Оттого, что сердце все заросло злыми древами страстей, заглушающих любовь. Где страсть, там нет места любви. Любовь милосердствует: как же она будет в сердце, когда там качествует окамененное равнодушие к страданиям других?

Любовь не завидует: как же она будет в сердце, когда там живет завистность? Любовь не превозносится и не гордится: как же она будет в сердце, когда там властвуют гордость и тщеславие? Любовь «не ищет своих си»: как же она будет в сердце, в котором исходное начало деятельности – самолюбие?

Любовь не бесчинствует: как же она будет в сердце, полном страстей бесчиния? Любовь не радуется о неправде: как же она будет в сердце, склонном к злоречию, пересудам и клеветам? Искорените прежде эти злые древа страстей, и на месте их произрастет одно многоветвистое древо, дающее и цвет, и плод любви.

Но только начните искоренять страсти, и вы неизбежно вступите в путь тесный и прискорбный, встретитесь с необходимостью облекаться во всеоружие подвигов и лишений, должны будете проходить все освятительные, исправительные и руководительные законоположения Церкви Божией; то есть, прежде чем вступите в единство любви, должны будете подъять многие труды и обращать силы свои на многие занятия, пройти как бы лес, чтобы вступить в отрадную, усеянную цветами поляну любви.

Очевидно, что путь к этому не близок и не легок. Потому, слушая разглагольствие новейших филантропов, не поддавайтесь легкомысленно обольстительному кличу: «Все, дескать, прочь! Довольно одной любви!»

Подождите отбрасывать все прочь. Прежде пройдите терпеливо все предлагаемое вам правилами благочестивой жизни во св. Церкви, все от мала до велика; чрез это только достигнете истинной любви. Когда же любовь истинная придет, то сама научит вас, что сделать со всем тем, что считает ненужным незрелая и неопытная филантропия.

Если б слово наше к себе самим было так сильно, что стоило бы только сказать: буду отселе любить Бога и ближних, – и любовь тотчас воцарилась бы в нашем сердце, – было бы хорошо; а то на деле бывает большей частью совсем иначе.

Мысль и язык говорят: буду любить, а сердце идет наперекор этим словам и помышлениям, и когда представляются дела любви, оно отказывается от них, даже в минуты увлечения филантропическими идеями. Отчего это? Оттого, что сердце такое закалено эгоизмом, гордостью, чувственностью, корыстью, которых не прогонишь одними новомодными фразами.

Потому-то апостол, когда пишет о любви, говорит: «Гоните любовь» (1 Тим. 6,11) – то есть усиленно стремитесь к любви, или: «Стяжите любовь» (Кол. 3,14) – употребите то есть напряженный труд к приобретению ее и молитесь, чтобы Бог даровал вам дух любви (2 Тим. 1,7), потому что «любовь от Бога есть» (Иоан. 4,7), изливается в сердца наши Духом Святым (Рим. 5,5); а дар Духа надо заслужить и привлечь: одними словами этого не достигнешь.

Аудиозапись беседы представлена на сайте «Православие и мир»

Жизнь в Боге и с Богом – святитель Феофан Затворник

Что означают слова Апостола: «Живу не к тому аз, но живет во мне Христос»? То, что у него нет уже своих хотений и смышлений, но качествуют одни хотения и смышления Христовы; только силы тела и дух были апостоловы, а действователем Христос. Как же это сталось? Просто: апостол отказался от своей воли и вполне покорился воле Божией.

Как ветвь не своим живет соком, а соком древа, так и мы, если хотим жить истинно, должны жить не своим, так сказать, движением, а движениями, исходящими от Христа Спасителя. Его святая воля должна стать законом жизни нашей, исключающим всякое другое стороннее влияние, входящее в нас и принимающее качество властвующего и определяющего закона.

Акт решимости на такую покорность воле Господа есть привитие нас к Нему, как к древу жизни; а пребывание в такой покорности есть пребывание в привитии к Нему, в общении жизни Его, или в таком к Нему отношении, по которому все Божественные «силы, яже к животу», беспрепятственно изливаются от Него в нас.

Устройтесь так, и пойдут у вас крепость и сила нравственная, благоустроенность и благоплодность жизни; и все это начнет делаться так, что вы сами не отдадите себе отчета, откуда что у вас берется, откуда это благоразумие и находчивость в средствах, это умение распорядиться ими и привести в исполнение в свое время, в своей мере и в своем месте.

Тайна такой жизни вот в чем: когда образуется покорность воле Божией неразмышляющая, тогда «Бог есть действуяй в нас и еже хотети и еже деяти о благоволении»; а где Бог, – чего там нет!

Таким образом, если хочешь такого совершенства и блага, то устрой жизнь свою так, чтобы всякий твой шаг, всякое твое действие, внутреннее и внешнее, было исполнением воли Божией, исполнением сознательным, но беспрекословным и неразмышляющим, – и получишь его. А для того вот что сделай: вникни хорошенько в свое состояние и положение; потом разверни слово Божие, выбери оттуда все правила, которые преимущественно пред другими идут к твоему состоянию и положению, и определи ими, – как следует тебе действовать и какое иметь расположение во всех случайностях жизни твоей.

Определив же это, и положи действовать не иначе, как по сему начертанию, не размышляя о последствиях, приложив даже к первой решимости термин: «до положения живота», то есть хоть бы умереть, а не отступать от сознанной воли Божией.

К примеру, вы – муж и жена; посмотрите же, что вам предписано от Господа, так и расположите жизнь: муж, люби свою жену, а жена, люби и слушайся во всем мужа. Вы – мать и отец: посмотрите, как предписано вам действовать в слове Божием, и положите себе неуклонно действовать так, а не иначе. Вы сын и дочь: разузнайте, что написано о вас в Писании, и благо вам будет, и станете вы юношами и девами, благообразными пред Богом и людьми.

Примером же расположающихся ныне повсюду эмансипированных, разнузданных девиц и юношей не увлекайтесь и знайте, что это богомерзкий, богопротивный, проклятый образ жизни и поведения…

Ты – судья: посмотри же, как написано в слове Божием производить суды, так и суди; ты – купец и торговец: посмотри, как велено вести торги, так и веди; ты – слуга: посмотри, что указано слугам, по тому и поступай. Словом, всякий подробно разузнай, какие идут к нему определения воли Божией, и разгляди по ним жизнь твою, распиши все это, как на картине, чтоб для тебя ясно было – как и в чем исполнять волю Божию.

Определив таким образом, положи потом исполнять то без размышления и особенно не размышляй о последствиях. В том-то и состоит отличительная черта истинной покорности воле Божией, чтобы, познав ее, творить без размышления. В этом случае говори себе всякий раз в сердце своем: знаю, что вот тут именно такая-то воля Божия, и исполню ее непременно; а что потом будет, рассуждать о том не мое дело.

Господь, давший закон, все видит и промыслит о последующем. И какой бы ни случился случай, относительно которого ты определенно знаешь волю Божию, всегда так держи на душе; а как станешь размышлять о последствиях, непременно собьешься с правого пути и погрешишь.

Положим, например, тебя обидели; воля Божия известна: прости, – ну и прости без размышления; а станешь размышлять, что, мол, из этого выйдет, – и растеряешься: пойдут мысли, что все станут считать тебя бесхарактерным, человеком без сознания собственного достоинства; сегодня, дескать, обидел один, завтра другой обидит, а там третий – просто житья не будет; ну и скажешь: нет, нельзя простить; надо постоять за себя, – и начнешь стоять, и пойдет сумятица, – а отчего?

Оттого, что воля Божия нарушена; а отчего она нарушена? Оттого, что стал размышлять о последствиях. А скажи сразу: прощаю, так Бог велел, – и всем колебаниям конец. Ведь во всем мире Домовладыка один Господь. Он все видит, и строгий исполнитель воли Его никогда не будет забыт Им.

Возьмите святых мучеников: предлагали им – или отрекись от Христа, или вот тебе муки? Знали они волю Господа на этот случай: «Кто отвергнется Меня пред людьми, отвергнусь того и Я пред лицем Божиим», – и без размышления о последствиях исповедывали: мы – христиане и Христа не отвергнемся, – и мужественно переносили муки всякого рода. А стань они рассуждать, что вот, дескать, какие страшные муки: не вытерпишь; языком, мол, я отрекусь, но в сердце останусь христианином: после покаюсь, – ну и не устоял бы.

И действительно, бывали такие, которых сбивали с пути правого подобные мысли. Вот и ныне многие родители распустили в разнузданности детей своих, – а отчего? Не оттого, чтоб они не знали, что должно держать их в страхе Божием, а оттого, что рассуждать стали – что, мол, из того выйдет, чем нас станут считать; ныне уж все так… и подобные нелепости, – стали так рассуждать, и распустили детей, и сгубили их.

А если бы положили сразу: ни за что, ни в чем не поблажать им; как велел Господь вести детей, так и будем вести их, и ни на волос не отступим от воли Божией; да и детям строго наказывали бы, чтоб они и думать не смели отступать в чем-либо от родительской воли, от порядков христианской жизни, – если бы, говорю, родители поступали так, то не появились бы у нас такие безобразия, которые скоро обратят землю нашу в притчу и всемирное посмеяние.

С другой стороны, дети отчего пустились в разнузданность? Оттого, что рассуждать стали, или, точнее, не рассуждать, а веяться тем ветром, какой у них в голове дует. Им кажется, что они являют и Бог знает какую мудрость, а на самом деле они лишь повторяют историю праматери, увлекшейся видом всезнания.

Да избавит нас Господь от таких порядков – родителей от послабления, а детей от злого духа своеволия!

На сайте «Правмира» можно послушать аудиозапись беседы