Когда отец Владимир жил в деревне, у него появился личный недруг. Такое бывает в наших деревнях. В городах, впрочем, тоже бывает, но в деревнях особенно неприятно: никак встречи не избежать, и личный недруг случая не упустит, чтобы нехорошую гримасу не скорчить. Даже прозвал отца Владимира «четырехглазым» из-за того, что тот очки носил. Гримасничал, обзывался и считал себя очень остроумным. Что делать, отец Владимир смирялся.

Как-то мы шли с ним после службы в сельском храме обратно в деревню. Идти-то вроде бы не далеко – километра 2-3, но по нашим проселочным дорогам, да в непогодицу – все 20 покажется. Грязища, небо пасмурное, ветер – а мы идем довольные и тоже смиряемся, хоть и устали.

Вдруг сзади шум мотора. Обрадовались: сейчас до дома подбросят. В жизни такого не бывало, чтобы не подбросили. А это личный недруг оказался на своем «Уазике»: газу прибавил и со всего размаху мимо нас проехал. Облил всех грязью – только его улыбка торжествующая сверкнула в окне.

«Батюшка, давайте мы огонь, что ли, с неба сведем, как Елисей или Илия?» – предложили мы бедному отцу Владимиру, который, беспомощно озираясь, вытирал лицо и искал в кармане чистую тряпочку, чтобы протереть свои очки. Но он строго сказал: «Нет, ребята. Нельзя!» Мы и не стали.

Прошли полпути и благословили наше всегдашнее российское несчастье: «Уазик» личного недруга отца Владимира намертво впаялся в грязюку – ни назад, ни вперед ехать не может. А личный недруг в кабине сидит, пригорюнившись.

«Четыре глаза – четыре колеса», – произнес отец Владимир и, подойдя к «Уазику», начал его раскачивать. Мы к нему присоединились. Личный недруг дал газу – выехал из грязи. Отъехал немного, потом вернулся, дверь приоткрыл: «Вы меня, – говорит, – уж простите, пожалуйста!» Мы простили. И с тех пор отец Владимир очки носил без нареканий.

Пётр Давыдов

http://www.pravoslavie.ru