Новости Нижегородской митрополии

Источник информации: Нижегородская митрополия
Адрес новости: http://www.nne.ru/pub.php?id=892
22 Октября 2013

Посадский человек Кузьма Минин и князь Дмитрий Михайлович Пожарский, возглавив народное войско, освободившее Москву от ига польско-литовских интервентов в Смутное время, спасли не только государство, но и то, что в наше время называется «цивилизационным кодом». Под ним мы понимаем и культуру народа, и его язык, и традиции, и обычаи, стержнем которых является коренная религия. Для России таким стержнем было и остается православие.

Если Кузьма Минин был широко известен своим землякам-современникам и выбор его как «хозяйственного» руководителя ополчения был вполне очевиден, то в вопросе о военачальнике, предводителе были свои нюансы. Конечно, он должен был быть, прежде всего, профессионалом в своем деле. Но не только.

Какие личные качества христианина позволили стать князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому во главе народного ополчения? Ответ на этот вопрос искали многие нижегородские историки-краеведы, в том числе Николай Филатов и Дмитрий Смирнов. Интересные факты о нашем выдающемся земляке они черпали из первоисточников — летописей, в которых зафиксированы события того времени.

Неискусен в интригах

Предлагая избрать военного руководителя, Кузьма Минин обращался главным образом к посадским, к людям своего круга. Русская посадская община привыкла к самоуправлению и выборному началу, но исключительно в своих пределах.

Посадские люди собирали деньги, отдавали их в казну, но в государственные дела не вмешивались. Власть над ними принадлежала воеводам или боярам, периодически присылавшимся на места. Минин впервые предложил принцип выборности военного начальника, что в русской практике было делом неслыханным и смелым.

Нижегородская народная молва сначала смутно, а затем твердо и отчетливо указывала на те качества, какими должен обладать будущий вождь ополчения. Как говорит «Новый летописец», нижегородцы желали иметь наставника «честного, кому заобычно ратное дело», даже больше того — «кто б был в таком деле искусен» и вместе с тем «который в измене не явился». Таким человеком, по общему решению, и был выдающийся полководец — князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Он до этого не бывал в Нижнем Новгороде, но понаслышке, через ратных людей, был хорошо известен большинству нижегородских патриотов.

Пожарские считались древним, но захудалым служилым родом. Об отце Дмитрия Михайловича — Михаиле Федоровиче Пожарском, прозванном Глухим, известно, что он участвовал в Казанском походе и Ливонской войне при Иване Грозном, за что получил в награду село Мугреево Суздальского уезда. Михаил Пожарский умер в 1588 году, оставив троих малолетних сыновей.

Средний по возрасту Дмитрий родился в 1578 году. Из-за захудалости рода ему не приходилось рассчитывать на значительное место и быстрое продвижение по службе. К 18 годам молодой Пожарский числился приказным стряпчим «с платьем», получая жалование двадцать рублей в год. В числе других дворян он подписал в 1598 году соборное определение об избрании в цари Бориса Годунова.

Присутствовал Пожарский и при насильственной смерти Лжедмитрия и участвовал, имея чин дворецкого, в избрании «боярского царя».

С воцарением Василия Шуйского придворная жизнь стала тяготить его. Соперничество, хитрости, доносы, взаимное подсиживание царедворцев были слишком не по душе прямодушному и неискусному в интригах стряпчему-дворецкому.

Пожарский попросился на военную службу. Случай представился в 1609 году, когда укрепившийся в Тушине второй самозванец серьезно угрожал Москве, а окрестности столицы были наводнены польско-литовскими бродячими шайками.

Под Коломной молодой военачальник обнаружил немалые силы поляков. У села Высоцкого враг был настигнут, окружен и целиком уничтожен.

«И прислали по меня из Нижнего…»

В октябре 1611 года, после решения нижегородцев о выборе Пожарского вождем, в Мугреево явились посланцы из Нижнего. В разговоре с депутацией, состоявшей из дворянина доброго Ждана Петрова, сына Болтина, и выборных от посадских людей, воин обнаружил осторожность и предусмотрительность. Он не сразу согласился ехать в Нижний. В одной из последующих его грамот северным городам читаем: «…и прислали по меня из Нижнего многажды…». Наученный горьким опытом первого земского ополчения, Пожарский хотел твердых гарантий и уверенности в серьезности намерений.

Повторное посещение нижегородцев, сопровождаемых на этот раз настоятелем нижегородского Вознесенского Печерского монастыря архимандритом Феодосием, убедило воина-патриота согласиться принять на себя военачалие. Для православного, глубоко верующего человека слово священнослужителя было определяющим в столь ответственном жизненном выборе.

В Нижний Новгород Пожарский прибыл 28 октября 1611 года. Здесь, при обсуждении важных вопросов будущей стратегии и тактики, вновь подтвердился его блестящий полководческий талант. Он решил идти в Москву не кратчайшим путем — через Муром и Владимир, по сильно разоренным местностям и на виду у будущих противников, а кружным — через Кострому и Ярославль, собирая в дороге провиант и людское пополнение.

Пожарский все время действовал в полном согласии, «в совете» с Мининым. И, кстати, часто помогал Минину «в документах». В призывных грамотах, рассылаемых городам, имена обоих стояли рядом, и при нужде в подписи Минин доверял Пожарскому расписываться вместо себя.

Летописец сообщает: «В выборного человека всею землею в Козмино, место Минино, князь Дмитрий Пожарский руку приложил» (грамота из Ярославля в Вычегду). В исторических источниках не раз отмечаются совместные совещания Пожарского с Мининым. Например, в Плесе, перед отправлением в Кострому, Пожарский получил известие, что тамошний воевода Шереметев «тянет» к поляку Владиславу и не хочет пускать нижегородцев. Во время совещания Минин настоял все-таки на продолжении пути. Или, например, в Ярославле «князь Дмитрий Михайлович и Козьма начали думать, как бы земскому делу быть прибыльнее».

Не щадя головы своей

26 октября 1612 года Москва была освобождена от иноземного царствия Нижегородским ополчением. В 1613 году на российский трон вступила династия царей Романовых, управлявшая Русским государством до 1917 года.

Князь Дмитрий Михайлович Пожарский продолжал энергичную деятельность и после взятия Московского кремля, защищая столицу от польского короля и других, еще не потерявших аппетит к чужому, иностранных посягателей. Дольше других в Вологде и Белоозере удерживались литовцы, прогнать которых стоило немалых усилий.

С воцарением Михаила Романова Пожарский был награжден чином боярина и вотчинами, но постоянно проявлявшиеся у него скромность и неумение, нежелание участвовать в придворной борьбе за теплое место всю жизнь были свойственны выдающемуся полководцу. Дальнейшая судьба вождя ополчения проходила по военной и управленческой линии. В 1615 году Пожарский был послан оборонять Орел, Болхов и Перемышль на Оке от шаек неуловимого польского авантюриста Лисовского и выполнил это поручение успешно.

В 1617 году Дмитрий Михайлович защищал Калугу от очередного появления в русских землях королевича Владислава. Исключительную храбрость князь проявил в 1618 году, когда Владиславу удалось добраться до Москвы и осадить ее. Полубольной воевода во главе немногочисленного гарнизона отстоял столицу и, как указывает царская грамота, «на боях и на приступах бился не щадя головы своей».

Смерть Дмитрия Михайловича Пожарского наступила на исходе 64-го года его жизни. Похоронен был князь в суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре.

Игорь Чистяков

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.