Новости Ивановской митрополии

Источник информации: Ивановская митрополия
30 Ноября 2018

Если попросить американцев назвать известного российского интеллектуала, ответом, скорее всего, будет множество непонимающих взглядов.
Публика повнимательнее может вспомнить противоречивую фигуру Александра Дугина – ультраправого интеллектуала и основоположника «четвертой политической теории» и «неоевразийства». Проблема в том, что в собственно российских интеллектуальных кругах Александр Дугин занимает не столь уж значительное положение и известен даже меньше, чем его бывший политический соперник по национал-большевистскому движению, ранее писавший для газеты «The eXile» Эдуард Лимонов. Сейчас, когда в силу исторических обстоятельств внимание всего мира приковано к российско-американским отношениям, получить качественное представление об интеллектуальной жизни в России особенно актуально. Вдобавок к этому маятник нашей собственной американской интеллектуальной жизни колеблется между почти исчерпавшим себя центризмом и растущей популярностью прогрессивных левых и «альтернативных» правых. В свете этого имеет смысл обратиться к идеям Александра Щипкова.
С этой интереснейшей интеллектуальной фигурой меня несколько лет назад познакомил мой хороший знакомый и друг, коллега-русофил Пол Гренье. Журналист, философ и социолог Александр Щипков в настоящее время является одним из сотрудников Московского Патриархата по взаимодействию с обществом и СМИ, что свидетельствует о его высоком авторитете в российских культурных и интеллектуальных кругах. Пол Гренье характеризует его как «левого консерватора»:
«Критически настроенный по отношению к либеральному капитализму и в определенной степени к современной форме российского государства (весь «консерватизм» которого сводится к «семейным ценностям» и не включает такого принципиального компонента, как экономическая справедливость), Щипков стоит на позициях, близких к католическому дистрибутизму и «радикальной ортодоксии», исповедуемой теологами круга Уильяма Каванафа и Джона Милбанка».
Подобная характеристика, естественно, не могла меня не заинтриговать, ведь в восприятии американцев «левый консерватор» – явление столь же фантастическое, как, скажем, горбатый кит, выпрыгивающий на высоту 3000 метров. Тем не менее именно этим термином именовали себя социолог Даниел Белл, а также активист 1960-х годов писатель Норман Мейлер. Данную формулировку также можно отнести и к моим собственным политическим взглядам: меня можно условно назвать «демократическим социалистом», стоящим в одном ряду с Гаром Альперовицем или Перл Бак, но мне созвучны и идеи таких свободомыслящих консерваторов, как Питер Вирек, Кристофер Лэш и Амитай Этциони.
Мне удалось разыскать один из немногих доступных в то время на английском трудов Александра Щипкова в антологии «Прозелитизм и православие в России», составленной Джоном Витте-младшим и Майклом Бурдо. Наряду со статьей Щипкова «Межрелигиозные отношения в России после 1917 года» антология включала публикацию под названием «Евангелие и культура», написанную митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом, занимающим сегодня куда более высокий пост. Я прочитал обе статьи с огромным интересом. Александр Щипков произвел на меня большое впечатление своей беспристрастностью и вниманием к деталям. Однако, учитывая размеры статьи, в ней по понятным причинам не были достаточно полно раскрыты его собственные взгляды на вопросы, выходящие за рамки межрелигиозного диалога. Чего не скажешь о его личном сайте! За последнее время Александр Щипков любезно предоставил англоязычной публике переводы нескольких своих статей, которые дают гораздо более полное представление об этом человеке и его взглядах по сравнению со статьей 1999 года и, на мой взгляд, заставляют о многом задуматься.
Являясь счастливым носителем титула «левый консерватор», Щипков не стесняется использовать его по отношению к самому себе. При этом надо отдать ему должное, в своей интерпретации Щипков четко отделяет данную категорию от других форм консерватизма в российской интеллектуальной жизни. К примеру, он не желает, чтобы его причисляли к любителям старины, поглощенным славными деяниями Петра и Екатерины Великой, равно как и к более радикально настроенным евразийцам, последователям вышеупомянутого Дугина. В еще меньшей степени ему свойственна ностальгия по советским временам в духе Сергея Кургиняна, ведущего телешоу «Суть времени», открыто мечтающего об «СССР 2.0». Не согласен он и с «либеральными консерваторами», наследниками старой Конституционно-демократической партии (кадетами), стремящимися сохранить капиталистический статус-кво. Он не выносит чопорных партийных тусовщиков с листовками и лозунгами, а также ту разновидность напыщенного реакционного мракобесия, которая любит скрываться в уютных анклавах российской научной среды. Судя по нынешней должности Щипкова в Русской православной церкви и его предыдущим исследованиям в сфере религиозной политики, его симпатии на стороне того консерватизма, который рождается из русского православия. Об этом свидетельствует, в частности, документ восемнадцатилетней давности под названием «Основы социальной концепции Русской православной церкви». Однако, как видно из очерков Щипкова, нынешний подход Русской православной церкви представляется ему несколько узким...

Мэтью Купер, "Тетради по консерватизму"

Полная версия статьи