В июльском номере газеты «Православный голос Кубани» размещен материал Елизаветы Сергеевны Дяченко, посвященный 120-летию со дня рождения митрополита Виктора (Святина), начальника 20-й Православной Духовной Миссии в Китае. Ниже публикуем текст.



В конце мая глава Русской Православной Церкви Патриарх Кирилл с рабочим визитом посетил Китайскую Народную Республику. После теплого приема и беседы с правительством Китая наш Патриарх провел службы в Пекине (на территории Российского посольства), в Шанхае, и в сохранившемся здании церкви в Харбине.

Бескровная Жертва совершалась на антиминсе Владыки Виктора (Святина), последнего начальника 20-й Православной Духовной Миссии в Китае и Экзарха юго-восточной Азии. В1956 году по распоряжению Москвы Владыка Виктор прибыл в Россию и направлен в Краснодарскую епархию, которую возглавлял до своей кончины в августе 1966 года.

В этой заметке мне хочется, дорогие мои, рассказать о тех, кто нес слово Божье людям вместе с Владыкой в Китае и на моей родной Кубани, а ныне покоится на Всесвятском кладбище.

Если войти на кладбище со стороны улицы Рашпилевской и двигаться к его центру, то по левую сторону увидим хорошо сохранившейся белый памятник, рядом с ним – могилу Бориса Михайловича Кеппинга. А свернув по тропинке направо, вглубь через три захоронения, увидим могилу протопресвитера Михаила Рогожина. Оба – сподвижники и близкие друзья митрополита Виктора (Святина). Оба – участники Первой мировой войны, 100-летие которой исполнится в следующем году. Многие кубанцы, ее участники, покоятся на Всесвятском. Могилы их тоже в запустении.

А война 1941-1945 годов? Правда, захоронения бойцов Великой Отечественной как-то обозначены, но не продуманно, не с любовью, неопрятно. На подходе к «вечному огню» на стене надпись, продирающая душу: «Их нет, но они с нами всегда. Они завоевали это право быть вечно рядом с живыми».

Нужно подтвердить эти слова в будущем мемориальном комплексе. За «вечным огнем» есть ряд могил. Православный человек знает, что покойник должен лежать лицом к востоку. Это незыблемое правило. И надгробный камень должен стоять в ногах. Правило на некоторых захоронениях нарушено. Вот первое неуважение традиций. А какова судьба тех могил, которые не попадают под оценку значимых для Краснодарской истории? Куда деть могилы моих предков? Деда моего, кубанского казака Кучеренко Григория Николаевича, ушедшего в Сибирь с охранной сотней строительства транссибирской магистрали, участника войны 1914 года? Он был потом участником Капелевского похода, имел тяжелое ранение, прошел плен и тюрьму у красных и чудом избежал приговора к расстрелу. Геройский дед.

Или моя прабабушка Мария Селивановна Ковалёва из Донских казаков. Будучи многодетной, она вместе со своим мужем инженером-строителем прошла все стройки железных дорог, которые были в то время. Вернее проехала, т.к. в распоряжение моего прадеда выделили вагон, потом с ростом семьи, два вагона. Детей было у моего прадеда Арсения Михайловича семь душ. Могу много ещё перечислять захоронений моих сродников, судьбы лежащих в них очень интересны, порой трагичны, поучительны. Вот из таких судеб-песчинок и состоит история моей Родины. Не хотелось бы, чтобы могилы моих предков уничтожили.

Но вернемся к сподвижникам владыки Виктора (Святина) в Китае. Протопресвитер Михаил Рогожин родился в небольшом городке Лаишево, близ Казани, в 1889 году. Окончил епархиальное училище в Казани, затем духовную семинарию, служил иподьяконом в церкви родного города. В 1913 году поступил в Казанскую Духовную Академию на миссионерский факультет.

Началась война, и Михаила Рогожина направляют на ускоренные офицерские курсы. В 1915 году он уже офицер 162-го Алхатецинского пехотного полка на румынском фронте. Через год тяжело раненный попадает под немецкую газовую атаку. В безнадежном состоянии его отправляют в госпиталь в Москву, откуда срочно увозят в родной город.

Все жители Лаишево (и даже татары) молились о его выздоровлении. И вымолили. Окруженный заботой, отпоенный травами родных полей, Михаил креп с каждым днем. Вскоре он уезжает в Казань, где его ждала девушка. В Казани его арестовывают за религиозную пропаганду и как бывшего офицера. Приговаривают к расстрелу. С большим трудом Михаилу устраивают побег.

Вместе с Машенькой он уезжает в родной городок. В Лаишево Михаила выбирают комендантом города. К концу 1918 пода в Лаишево вошли отступающие войска Белой армии. Под их прикрытием прибыли обозы с беженцами и ранеными. Рогожин уходит с белыми. Вскоре он становится во главе Воткинской Дивизии в армии Капеля.

К концу 1919 года Белая армия отступала, прикрывая пеструю толпу голодных, больных, озлобленных беженцев. Среди них была и Мария Рогожина с младенцами-близнецами Аристархом и Петром, родившимися летом. Вначале умер маленький Аристарх. Говорили, что ему повезло. Отец с солдатами на берегу Байкала вырубил в мерзлой земле могилку и даже поставил крест. Петр умер через два дня. Его просто присыпали льдом. Обезумевшей матери свернули куклу, засунули за пазуху, и она качала ее весь переход.

1 января 1922 года во Владивостоке Михаила Рогожина рукоположили в диаконы, а 2-го января – в пресвитеры. В октябре остатки Белой армии покинули Россию и отступили в Китай. Отец Михаил получил приход в рабочем районе Харбина Частный Затон, построенном русскими купцами задолго до революции.

Из 250 домов Частного Затона в праздник Рождества только 6 домов приняли его. А уже к Пасхе, благодаря миссионерским трудам отца Михаила, приняли православного священника почти все, только 6 домов не приняли. Священника приглашали даже инославные китайцы. Но главной заботой отца Михаила были дети и молодежь. Он всегда говорил о том, что если не учить, не воспитывать молодых в Православии, не прививать любовь к Родине, мы потеряем их, они растворятся среди других народов.

Отец Михаил построил новый просторный храм, две школы, библиотеку, детскую амбулаторию. Добился открытия вечерней школы, сам подбирал учителей для всех школ, сам вел историю, географию и астрономию. А какой хор русской народной песни был организован при новом храме! Послушать его съезжались со всего Харбина. Отец Михаил обладал прекрасным голосом, «был запевалой всегда и во всем».

В1930 году батюшку переводят в другой район Харбина – Модягоу. И здесь он строит Алексеевский храм, при нем открывает училище, школу для глухонемых. Ведет Закон Божий в Первой русской гимназии, в гимназии им. Пушкина, в частной гимназии Друзеля, в речном училище.

В 1932 году Япония оккупировала Манчжурию. Начался исход русских в южный Китай: Шанхай, Тяньзинь, Пекин, Ханькоу. Православные уезжали туда, где были русские церкви, задолго до революции построенные купцами при поддержке Православной Духовной Миссии.

По приглашению Начальника 20-ой Духовной Миссии Владыки Виктора в южный Китай приехал и отец Михаил Рогожин. Как хорошего организатора его направили в Тяньзинь. Многомиллионный город, большой порт, где испокон веков союз русских купцов занимался вывозом чая из Китая. К этому времени у отца Михаила уже была многодетная семья – сын и две дочери.

Здесь неутомимый священник восстановил старинную церковь и гимназию. Организовал певческие курсы. Преподавал в гимназии Закон Божий, историю Руси и географию. Вскоре в Шанхае, где многократно увеличилось русское население, для регистрации гражданских актов организуется Совет Православной Миссии. Владыка направляет в Шанхай отца Михаила Рогожина и ставит его во главе Совета. (До сих пор в Краснодаре живут два человека, приехавшие из Китая, выправленные метрики которых подписаны отцом Михаилом). В 1937 году Япония захватила и южный Китай.

А в 1941-м российское население Китая поделилось на две части – победителей и пораженцев. Победители за победу СССР. Пораженцы за победу Германии. Владыка Виктор считал, что в тяжелое время нужно быть с Родиной, надо перейти под правление Московской Патриархии. Решили отправить священника Михаила Рогожина в Японию т.к. Японская Духовная Миссия была под юрисдикцией Москвы и, кроме того, отец Михаил немного изъяснялся на японском языке.

С большой предосторожностью, через нейтральные страны, с чужими документами, батюшка прибыл в Японию. Но к тому времени ныне прославленный в лике Равноапостольных владыка Николай умер, а вновь присланный глава Миссии был под домашним арестом. Миссией управляли японские священники.

Слава Богу, что встретились отцу Михаилу священнослужители, преданные Русской Православной Церкви. Они рассказали о ситуации, в которой находятся сами, и посоветовали действовать через русское посольство в Китае и через гражданское лицо. Отправить в Пекин решили родственника владыки Виктора, преданного человека Бориса Михайловича фон Кеппинг, большого русского патриота.

Да Русского! Его предки из старинного Шведского рода испокон веков были артиллеристами. После победы Петра I над Шведами и подписания Нинштадского договора земли фон Кеппинг отошли России. Петр сохранил им дворянство, но землю дал на Дону. Все мужчины оканчивали Михайловское артиллерийское училище, участвовали во всех сражениях, которые вела Россия. Был артиллеристом и Борис Михайлович. Участвовал в войне 1914 года. После ранения в 1917 году вернулся в свою часть. Подписание Брестского мира считал предательством, участвовать в Гражданской войне не хотел. Он был монархистом. С тяжелыми думами вернулся домой.

В июле Оренбург заняли белые войска, и стала формироваться Оренбургская казачья армия генерала Дутова. Бориса Кеппинга отправили служить в распоряжение атамана Анненкова. Часть оренбургских казаков, пройдя через весь Китай, ушла на Дальний Восток продолжать борьбу с красными. Другая часть не захотела вести войну со своими соотечественниками. К этой части относился и Борис Михайлович.

Он с помощью русского консула Долбежева добрался до Русской Православной Миссии, осмотрелся, выбрал город, в котором большая и крепкая Православная община. Но на иждивении не сидел. Что-то чинил, исправлял, строил. Это заметил Начальник 18-й Духовной Миссии и посоветовал ему поехать в Тяньзинь, где в то время служил иеромонах Виктор (Святин).

Некоторое время Борис жил в, так называемом, отеле Виктор – квартире отца Виктора. Но и здесь не был иждивенцем. Поступил на курсы английского языка, на курсы механиков. Жизнь постепенно налаживалась. Вскоре к отцу Виктору прибыла из России младшая сестра Ольга, ставшая впоследствии женой Бориса. Их старшая дочь Марина родилась в 1927 году, младшая Ксения – в 1937-м.

Дослужился Борис Михайлович к этому времени до начальника авторемонтной станции и начальника строительного отдела главпочтамта города Тяньзинь. Карьера немыслимая, учитывая, что у недр не было китайского подданства, Только вид на жительство.

Война Германии с Россией страшно усложнила жизнь русских беженцев в Китае. Придя однажды на работу, Борис Михайлович увидел висящую во всю стену карту России. Половина карты – до Урала – обведена цветом Японии, а друга половина – от Урала – цветом Германии.

Борис сорвал карту со стены и разорвал на мелкие кусочки. Его выгнали с работы с волчьим билетом. Как раз в это время Владыка предлагает Борису Кеппингу отнести письмо в Российское посольство с просьбой о переходе Православной Духовной Миссии в Китае в подчинение Московской Патриархии.

На календаре конец 1943 года. Война в разгаре. Неизвестно, какой будет исход. У японцев чешутся руки на собственность Миссии. Но Борис соглашается, поддерживая себя, как всегда, пословицей: «Не жалей коня павшего, а садись на настоящего». Он шел к посольству, а в спину ему были направлены штыки японских винтовок, и когда он стал звонить в дверь, а шаги за ней не раздавались, штыки все глубже и глубже вонзались в спину. Дверь открылась, письмо было взято. И уже в мае 1945 года из Патриархии было прислано приветственное письмо с принятием Духовной Православной Миссии в Китае под омофор Московской Патриархии. Это было первое воссоединение части зарубежной Церкви с Москвой.

В июне 1956 года архиепископ Виктор (Святин) прибыл в Краснодар. Сюда же после работы на целине, а затем в Вологде, переехала семья Бориса Кеппинга. В сентябре 1956 года из Австралии после очередного секретного поручения в Краснодар прибыл протопресвитер Михаил Рогожин, ставший настоятелем Свято-Троицкого храма. Отец Михаил скончался ровно через год после Бориса Кеппинга, 8 августа 1959 года. За гробом своего верного друга шел владыка Виктор. 40 дней на его могиле совершались панихиды.

«Их нет, но они с нами всегда». Эти слова как нельзя лучше относятся к этим людям, двум подвижникам, русским патриотам, чьи могилы находятся на Всесвятском кладбище. Они живы в нашей памяти, вечно живы в памяти Церкви и связаны с нами во Христе. А реальным делом любви может и должен стать уход за их могилами.

Фото: архив автора

Пресс-служба Кубанской митрополии