"Взаимоотношения правительства СССР и Русской Православной Церкви в 1941–1945 гг. Вклад РПЦ в Победу в Великой Отечественной

войне".

Иванов Валерий Владимирович, Амурский Гуманитарно-педагогический Государственный университет

Аннотация: статья посвящена позиции РПЦ в период Великой Отечественной войны

Ключевые слова: РПЦ, Советский Союз, Великая Отечественная война.

Великая Отечественная война коренным образом повлияла на отношения государства с Русской Православной церковью. В первый день нападения фашистской Германии на СССР предстоятель Русской Православной Церкви патриарший местоблюститель митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский) опубликовал «Послание пастырям и пасомым Христовой православной церкви» ко всем православным христианам, в котором призвал их исполнить свой священный долг перед Отечеством: «Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства…Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины. Господь нам дарует победу».[11, c.38]

В документе особо подчеркивалось: «Все в ряды, все на защиту родной земли, ее исторических святынь, ее независимости от чужестранного порабощения…Позор всякому…кто останется равнодушным к такому призыву…Да послужит и наступившая военная гроза к оздоровлению нашей атмосферы духовной». В своем обращении митрополит Сергий определил и основные задачи духовенства: «Положим же души своя вместе с паствой».[11, c.38]

Воззвание митрополита Сергия было зачитано в московском кафедральном Богоявленском соборе 26 июня 1941 г. на торжественном молебне о даровании победы русскому воинству. Его текст был распространен по всем православным приходам. С посланием к верующим обратились митрополит Ленинградский и Новгородский, впоследствии патриарх, Алексий (Симанский); митрополит Киевский и Галицкий Николай (Ярушевич). Позицию митрополитов РПЦ поддержали Русская православная старообрядческая церковь и «Обновленческая церковь».

Действия РПЦ получили поддержку патриарха Антиохийского Александра III, митрополита Гор Ливанских Илии, обратившиеся к христианам всего мира о молитвенной и материальной помощи Советскому Союзу.[1,c.87]

Советским властям пришлось постепенно отказываться от прежней практики жесткого давления на религию. Практически была свернута атеистическая пропаганда во всех ее проявлениях. Администрации многих субъектов СССР не препятствовали открытию храмов. Перестали выходить журналы «Безбожник» и «Антирелигиозник». Был распущен «Союз воинствующих безбожников», закрылись многие антирелигиозные музеи. В период Великой Отечественной войны в СССР прекратилась публикация атеистической литературы, хотя до 1940 г. ежегодно выходило около 2 тыс. наименований общим тиражом более 2,5 млн. экземпляров.[8,c.106] 7 октября 1941 г. ЦК ВКП (б) дал негативную оценку действиям администрации Свердловской области, по распоряжению которой в июле-августе были закрыты 9 церквей и 2 часовни.[8, c.106]

7 октября 1941 г. Патриарший Местоблюститель Сергий получил предписание Кремля эвакуироваться из Москвы, но не подчинился Он обратился к московской пастве с посланием, в котором отмечал: «Не в первый раз русский народ переживает нашествие иноплеменных, не в первый раз принимать и огненное крещение для спасения родной земли. Силен враг, но «велик Бог земли Русской», как воскликнул Мамай на Куликовском поле, разгромленный русским воинством. Господь даст, придется повторить этот возглас и теперешнему нашему врагу».[11, c.38]

14 октября 1941 г. митрополит Сергий, глава «Обновленческой церкви» Александр Введенский, архиепископ Русской православной старообрядческой церкви Иринарх и лидеры баптистской общины были эвакуированы в Ульяновск. Московскую епархию возглавил митрополит Волынский, западных областей Украины и Белоруссии Николай.[10, c.40]

В 1942 г. постепенно восстанавливалась приходская жизнь в Москве и других городах, прифронтовой полосе. Важным событием стало празднование Пасхи в 1942 г. Впервые советское правительство разрешило отмечать верующим это торжество в крупных городах. В Пасхальное воскресенье 29 марта в Москве, несмотря на то, что столица продолжала оставаться на осадном положении и действовал комендантский час, власти позволили беспрепятственное передвижение верующим в течение ночи. В Николо-Богоявленском кафедральном соборе блокадного Ленинграда было зачитано обращение митрополита Алексия к пастве. В документе подчеркивалось, что «победа достигается не только силой оружия, а силой всеобщего подъема и мощной веры в победу, упованием на Бога, венчающего торжеством оружие правды, «спасающего нас от малодушия и от бури» (Псалом 54). И само воинство сильно не одною численностью и мощью оружия, в него переливается и зажигает сердца воинов тот дух единения, которым живет теперь весь русский народ».[10, c.40]

22 сентября 1942 г. иерархи РПЦ выразили протест против епископов Прибалтики, сотрудничавших с гитлеровцами. В своих посланиях они критиковали и называли пастырей и архипастырей, ставших на путь предательства: митрополиты Сергий (Воскресенский) и Дионисий, архиепископы Иаков (Карп) и Николай Амасийский, епископы Павел Дмитриевский, Поликарп (Сикорский) и Даниил Ковенский, священники Вячеслав Сериков и Иоанн Наговский.[11, c.39]

2 ноября 1942 г. митрополит Николай стал членом Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников.

В ноябре 1942 г. в центральных советских газетах было опубликовано поздравление митрополита Сергия к И.В. Сталину в связи с празднованием очередной годовщины Великой Октябрьской революции. «В день 25-летия Советской республики от имени нашего духовенства и всех верующих православной русской церкви, верных чад нашей родины, сердечно и молитвенно приветствую в Вашем лице богоизбранного вождя наших воинских и культурных сил, ведущего нас к победе над варварским нашествием к мирному процветанию нашей страны и светлому будущему ее народов. Да благословит бог успехами и славою Ваш великий подвиг за родину».[6, c.2] Аналогичная телеграмма поступила и от митрополита Киевского и Галицкого Николая.

30 декабря 1942 г. Патриарший местоблюститель призвал архипастырей, пастырей и общины Русской Православной церкви пожертвовать средства на создание танковой колонны «Димитрий Донской». Сбор пожертвований проводился даже на территории, оккупированной фашистами. Только жители Псковской обл. передали партизанам 500 тыс. руб., которые были переправлены на Большую землю.[10, c.376]

Гражданский подвиг совершил В.Ф. Войно-Ясенецкий (епископ Лука), три раза подвергавшийся репрессиям со стороны властей в 1920–1930-е гг. Будучи профессором медицины, он был назначен консультантом всех госпиталей Красноярского края. Несмотря на ряд претензий властей к нему, как к лицу духовному (запрет на установление в больничных палатах икон, перерыв в работе на молитву), талантливый врач проводил сложнейшие операции и занимался научными разработками в области гнойной хирургией. Благодаря его самоотверженному труду, были спасены жизни тысяч раненых солдат и командиров Красной Армии. В 1943 г. В.Ф. Войно-Ясенецкий стал архиепископом Тамбовским и Мичуринским.

Важной сферой деятельности РПЦ стала работа с населением территорий, оккупированных гитлеровцами, поддержка партизанского движения и подполья. В своих посланиях митрополиты Сергий, Алексий и Николай неоднократно обращались к жителям областей, захваченных фашистами и призывали их «не дать возможности оккупантам сытно и безопасно устроиться на родной земле, препятствовать им вывозить к себе в Германию оружие и запасы всякой продукции и, тем более, уводить сотни и тысячи советских граждан в неволю».[7, c.39]

25 апреля 1943 г. митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий в Пасхальном послании призывал: «Продолжайте же, братие, подвизаться за веру, за свободу, за честь родины; всеми мерами, и мужчины, и женщины, помогайте партизанам бороться против врагов, сами вступайте в ряды партизан…».[8, c.373] Текст послания был размножен и переправлен за линию фронта. Его зачитывали перед партизанами, распространяли среди населения.

Боец 2-й ленинградской особой партизанской бригады разведотдела штаба Северо-Западного фронта А.Г. Голицын сообщал митрополиту Ленинградскому Алексию: «Ваш листок сыграл большую роль среди оккупированного населения в деле оказания помощи партизанам, а вместе с этим в борьбе против фашизма».[7,c.39]

Многие священники на оккупированных землях оказывали помощь беженцам, укрывали красноармейцев, бежавших из концлагерей, спасали евреев. Настоящей легендой белорусского Полесья являлся протоиерей А. Романушко, ставший в буквальном смысле партизанским батюшкой. В 1942–1944 гг. он участвовал в операциях народных мстителей. В 1943 г. отец Александр на отпевании полицая при большом скоплении народа и в присутствии полицейской охраны заявил: «Братья и сестры, я понимаю большое горе матери и отца убитого, но не наших молитв и «Со святыми упокой» своей жизнью заслужил во гробе предлежащий. Он – изменник Родины и убийца невинных детей и стариков. Вместо «Вечной памяти» произнесем же «Анафема».[7, c.37] После этого он обратился к присутствующим полицаям и предложил им искупить вину, направив оружие против фашистов. Это произвело столь сильное воздействие на присутствующих, что многие вступили в партизанский отряд.

Настоятель церкви села Видони священник М. Белов, настоятель церкви села Хохловы Горки Ф. Пузанов (оба из Псковской епархии) активно помогали партизанам. Белов вел антифашистскую пропагандой среди населения, собирал продовольствие для народных мстителей. Его дочь Руфина стала разведчицей партизанского отряда. В 1943 г. гитлеровцы расстреляли Белова за связь с народными мстителями.

Ф. Пузанов служил в селе Бродовичи-Заполье, гитлеровцы уничтожили его храм. Священника укрыли местные жители, а потом переправили к партизанам. В характеристике митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия на Ф. Пузанова от 2 июня 1944 г. отмечалось: «Во время оккупации свящ. Пузанов имел связи с партизанами, давал им хлеб, снабжал одеждою, давал им сведения о положении дел, о действиях немцев и т.д.».[6, c.376] В 1944 г. командир 5-й Ленинградской партизанской бригады Герой Советского Союза К.Д. Карницкий вручил Пузанову медаль «За оборону Ленинграда».

Благочинный Пинского западного округа К.П. Раина в течение длительного времени активно помогал партизанам. В октябре 1943 г. оккупанты арестовали священника и приговорили его к расстрелу. Однако Раина сумел бежать. В характеристике, выданной священнику 15 ноября 1944 г. командованием партизанского отряда им. Кирова, отмечалось: «Священник Раина Кузьма Петрович…оказывал всенародную помощь партизанам…Доставлял в партизанские отряды разведданные, призывал население к оказанию содействия народным мстителям. Проявил себя, как подлинный патриот нашей великой Родины».[6, с.421]

Настоящим мучеником антифашистского сопротивления в Белоруссии стал священник села Хворостово Минской епархии Иоанн Лойко. В 1942 г. он публично благословил трех сыновей на вступление в партизанский отряд, активно помогал народным мстителям. В феврале 1943 г. гитлеровцы захватили Хворостово и заживо сожгли в церкви 300 мирных жителей. Со своими прихожанами погиб и Лойко.[6, c.420]

Поворотным во взаимоотношениях между советскими властями и РПЦ стал 1943 г. 5 января митрополит Сергий обратился к И.В. Сталину с просьбой открыть в Госбанке специальный счет для перечисления пожертвований на постройку танковой колонны «Димитрий Донской». Советский лидер дал разрешение. До этого времени РПЦ не имела банковского счета, т.к. по Декрету об отделении Церкви от государства 1918 г. была лишена права иметь атрибуты юридического лица.

В результате, к 23 февраля 1943 г. верующие собрали 8 млн. руб., большое количество золотых и серебряных вещей на колонну «Дмитрий Донской». Митрополит Сергий лично благословил воинов этого подразделения перед отправкой на фронт. Позже на средства верующих были созданы авиаэскадрильи «Александр Невский» и «За Родину».

Эффективность патриотической пропаганды, развернутой РПЦ признавали даже оккупанты. В бюллетене полиции безопасности и СД от 7 мая 1943 г. подчеркивалось: «Советская пропаганда сумела ловко использовать религиозные чувства населения в своих целях. Церкви и массы все в большей степени получают поощрения. Как стало известно из Москвы, наплыв жителей в церкви в пасхальные дни был значительным. Этот факт пропагандистский весьма сильно используется и находит распространение прежде всего у союзников».[6, c.161]

4 сентября 1943 г. И.В. Сталин принял в Кремле митрополитов Сергия, Алексия, Николая. Встреча стала историческим событием, т.к. за всю историю СССР это была первая встреча советского лидера и руководства РПЦ. И.В. Сталин заявил, что Кремль готов установить официальные отношения с Русской Православной церковью и способствовать улучшению ее положения. В СМИ сообщалось, что «во время беседы митрополит Сергий довел до сведения Председателя Совнаркома, что в руководящих кругах православной церкви имеется намерение в ближайшее время созвать Собор епископов для избрания Патриарха Московского и всея Руси и образовать при Патриархе Священный синод. Глава правительства И.В. Сталин сочувственно отнесся к этим предложениям и заявил, что со стороны правительства не будет к этому препятствий».[4, c.118]

В октябре 1943 г. патриархат, до этого находившийся в Ульяновске, возвратился в Москву. Он разместился в особняке бывшего посольства Германии. Сталин поддержал инициативу Сергия об открытии епархиальных курсов для подготовки священников и предложил открыть духовные академии и училища. От последнего иерархи РПЦ решили временно воздержаться вследствие кадровых проблем. Советское руководство также разрешило издавать ежемесячный «Журнал Московской Патриархии», открывать новые приходы в епархиях. Первый номер данного журнала вышел уже 12 сентября 1943 г.

8 сентября 1943 г. в Ульяновске был собран первый за войну Собор епископов, имевший большое историческое значение.[1, c.624] Для скорейшего созыва необходимого кворума некоторых участников форума по распоряжению И.В. Сталина доставили в Москву на военно-транспортных самолетах. Два архиерея – Саратовский архиепископ Иоанн (Братолюбов) и епископ Молотовский Александр (Толстопятов) были освобождены из мест заключения незадолго до проведения Собора.

Несмотря на серьезную корректировку своей политики по отношению к РПЦ, государство сохраняло контроль над этим институтом. Постановлением СНК «Об организации Совета по делам Русской Православной Церкви» № 999 от 14 октября 1943 г. был образован Совет по делам РПЦ. Его председателем был назначен полковник НКГБ Г.Г. Карпов, ранее занимавшийся религиозными вопросами, лично знакомый со многими иерархами. Постановлением СНК № 1095 от 7 октября 1943 г. было утверждено Положение о Совете по делам РПЦ. Совет должен был следить за недопущением административных гонений на церковь местными властями. С другой стороны, создавая Совет по делам РПЦ, государство стремилось через этот институт осуществлять полный контроль над действиями церкви. Следует учесть, что Г.Г. Карпов до 1955 г. возглавлял 4-й отдел III секретно-политического управления НКВД (МВД), ответственного, кроме других функций, за борьбу с «церковно-сектантской контрреволюцией».[2, c.120]

26 ноября 1943 г. СНК принял постановление «О порядке открытия церквей». В соответствии с основными положениями документа, решение об открытии каждого храма должно было изучаться СНК союзных республик, областными и краевыми исполкомами, а затем направляться в Совет по делам РПЦ для принятия окончательного решения. Разработанная схема решения проблемы оказалась весьма неэффективной. Кроме того, осенью 1943 г. Совет по делам РПЦ имел прямую директиву заместителя председателя Государственного комитета Обороны (ГКО) В.М. Молотова: «Пока не следует давать никаких разрешений на открытие церквей. Открыть церкви в некоторых местах придется, но нужно будет сдерживать решение этого вопроса правительством».[2, c.123] В 1944–1945 гг. в Совет по делам РПЦ поступило 5770 ходатайств об открытии храмов. Из них было удовлетворено только 414.[2, c.123]

28 ноября 1943 г. СНК СССР санкционировал открытие в Москве Православного богословского института и богословско-пастырских курсов. Участниками Собора был составлен список некоторых епископов и священников, ранее репрессированных властями. К сожалению, амнистия коснулась только иерарха Николая (Могилевский), единственного оставшегося в живых из представленного списка.

В 1944 г. положение РПЦ еще более упрочилось. Епископат насчитывал 25 архиереев, функционировало 208 храмов.[4, c.128] 10 мая СНК СССР разрешил открыть Богословско-пастырские курсы в Саратове, 14 июня – Богословский институт и Богословские курсы в Новодевичьем монастыре. Существенно улучшилось материальное положение церкви. 30 июня было принято постановление Совнаркома о передаче РПЦ церковного имущества, национализированного и конфискованного государством в 1920-1930-е гг. В частности, были возвращены ценности Воскресенского собора Ново-Иерусалимского художественно-исторического музея (Евангелия 1664 г. и 1694 г.), эвакуированные в Алма-Ата в 1941 г. 24 августа 1944 г. Госбанку СССР было ращрешено открывать для Московской патриархии, епархиальных управлений и церковных приходов текущие счета для хранения церковных средств.

Эффективность и значение патриотической деятельности РПЦ признало высшее политическое руководство Красной Армии. В Москву с различных фронтов неоднократно поступали сообщения с просьбами прислать в действующую армию материалы с проповедями духовенства. 2 ноября 1944 г. в Главное политуправление РККА с 4-го Украинского фронта пришла телеграмма-запрос, заверенная подполковником Лесновским, с предложением «по встретившейся надобности в самом срочном порядке выслать материалы Синода для произнесения проповедей в день празднования годовщины Октября, а также ряд руководящих материалов Православной церкви».[7, c.39]

В ноябре 1944 г. на соборе епископов митрополит Сергий подвел некоторые итоги деятельности РПЦ в период войны. Он особо отметил православной церковью были установлены ежедневные моления о даровании победы русскому воинству на ектениях, особые молитвы на литургии и молебны о даровании победы. По официальным данным, сумма добровольных взносов верующих к концу 1944 г. составила 150 млн. руб.[1,c.624] По оценке, сделанной в 1992 г., общецерковный сбор пожертвований к этому времени превысил 200 млн. руб.[7, c.41] Всего в период Великой Отечественной войны объем материальных взносов РПЦ в Фонд Обороны составил 300 млн. руб.[5, c.132]

В 1944–1945 гг., параллельно с поддержкой деятельности РПЦ, советское руководство всячески пресекало усиление влияния религии. 31 марта 1944 г. на совещании в Управлении пропаганды и агитации ЦК ВКП (б) его начальник Г.Ф. Александров отметил, что «просматривая украинские газеты, мы в 7-8…газетах обнаружили попов, архиереев, монахов, священников».[4, c.136] 27 сентября 1944 г. ЦК ВКП (б) приняло Постановление «Об организации научно-просветительской пропаганды». Документ указывал, «с целью преодоления пережитков бескультурья, суеверий и предрассудков», усилить пропаганду, направленную на «материалистическое объяснение явлений природы».[4, c.139]

В мае 1944 г. скончался патриарх Сергий, при отпевании и погребении которого присутствовали тысячи верующих. Совнарком СССР выразил Священному синоду РПЦ официальное соболезнование. 15 мая 1944 г. согласно завещанию умершего Сергия патриархом Московским и всея Руси был избран митрополит Ленинградский Алексий. 31 января-2 февраля 1945 г. его кандидатура была подтверждена на Поместном соборе. На форуме также было принято «Положение об управлении Русской Православной церкви», которое установило регламент административного управления Церковью, определив основные полномочия и функции Патриарха, Святейшего Синода и Поместного собора. 10 апреля 1945 г. Патриарха Алексия приняли И.В. Сталин и В.М. Молотов.

В феврале 1945 г., выступая на Поместном соборе председатель Совета по делам РПЦ Г.Г. Карпов отмечал, что Церковь «в дни тяжелых испытаний, которым неоднократно подвергалась наша Родина в прошлом, не порывала своей связи с народом, жила его нуждами, чаяниями, надеждами и вносила свою лепту в общенародное дело».[4, c.133]

В период Великой Отечественной войны многие священнослужители были удостоены государственных наград за участие в боевых действиях и патриотическую деятельность. Диакон Б. Краморенко стал полным кавалером ордена Славы, орденом Славы III степени был удостоен клирик С.А. Козлов, медалью «За отвагу» – священник Г. Степанов, медалью «За боевые заслуги» – митрополит Каменинский, монахиня Антония (Жертовская).[1,c.87] В декабре 1942 г. медалями «За оборону Ленинграда» были награждены митрополит Алексий; священники Л. Егоровский, С. Румянцев; протоиереи П. Тарасов, В. Румянцев, Н. Ломакин, Ф. Поляков, М. Славнитский, В. Дубровицкий; протодиакон С. Дмитриев; диакон И. Пискунов. В октябре 1944 г. группа священников Москвы и Тулы во главе с митрополитом Николаем была награждена медалями «За оборону Москвы». 50 представителей РПЦ получили медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».[7,c.37] В 1946 г. В.Ф. Войно-Ясенецкий за его научные разработки в области гнойной хирургии была присуждена Сталинская премия. В 1947 г. митрополит Гор Ливанских Илия за свою деятельность в период Великой Отечественной войны был также удостоен Сталинской премии.[1, c.87]

Таким образом, активное участие Русской православной церкви в организации отпора фашистской Германии и ее сателлитов, серьезно изменили отношение советского режима к РПЦ, не только в 1941–1945 гг., но и в послевоенные годы. К началу 1946 г. у РПЦ было 58 епархий, 10547 церквей, 3 духовных учебных заведения, 1 церковное периодическое издание, 61 архиерей в СССР, 17 архиереев за границей и 9254 священника, 30 % которых начали службу во время войны.[4, c.128-129]

С точки зрения автора, вклад РПЦ заключался в том, что в лихую годину основная масса православного духовенства, забыв о старых обидах, справедливых претензиях к власти, сделала все, чтобы укрепить дух народа и собственным примером вдохновила его на самопожертвование и на достижение Победы, как это уже не раз было в истории нашей страны.

Литература:

1. Бублик Л.А. Калашников И.А. Во имя победы над врагом.//Военно-исторический журнал. 1994. № 8. С.82-87.

2. Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Энциклопедия. – М.: Советская энциклопедия», 1985.

3. Приветствие митрополита Сергия Московского и Коломенского.// «Сталинский Комсомольск». 12.11.1942. С.2.

4. Синицын Ф.Л. За русский народ! Национальный вопрос в Великой Отечественной войне. – М.: Яуза, ЭКСМО, 2010.

5. Хохлов Д.Ю. История оккупации в архивных документах органов государственной безопасности. Лето 1941-зима 1941/1942 г.//Военно-исторический журнал. 2006. № 11. С.58-61.

6. Шкаровский М.В. Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная церковь. – М.: Вече, 2007.

7. Якунин В.Н. «Велик Бог земли Русской».//Военно-исторический журнал. 1995. № 1. С.37-41.